никаких сомнений, что эти названия прямо связаны с теми видами деятельности, что веками разворачивались на этих улицах, – то есть банковским обслуживанием (частные ссудные лавки работали здесь с 1157 года, а в 1584 году государство стало поощрять развитие настоящих ссудно-заемных банков, чтобы уменьшить риск банкротств частных предприятий) и страхованием судов – осуществляемым под 6—12 процентов комиссионных в зависимости от длительности плавания, направления, его условий и типа судна. Но бывали и другие «сделки»: в 1587 году богадельня Обращенных на Джудекке предложила Торговым старейшинам (Savi alla Mercanzia, фактически – Торговая палата, государственный регулятор) молиться за успешное окончание каждого путешествия – в обмен на 0,08 процента стоимости застрахованного груза. Палата отклонила предложение, сочтя его слишком корыстным.

* * *

Как мы уже убедились, широкая калле, уходящая от понте ди Риальто вглубь Сан-Поло, носит название руга деи Орези, то есть «Ювелирная» – потому что закон 1331 года предписывал селиться здесь представителям этой профессии.

Мастера золотых и серебряных дел, огранщики и резчики камней оставались здесь и после того, как ограничение было снято. Даже их Скуола, возвышающаяся на кампо Риальто Ново (campo Rialto Novo), – ныне это здание известно под номером 554 – украшена буквами S. O. (что значит Scuola degli Oresi) над портиком входной двери. А под портиком, среди прочих фресок, до сих пор видно изображение святого Антония Пустынника, покровителя мастеров.

Шлем султана

Под этими арками в 1532 году в лавке Каорлини было изготовлено одно из прекраснейших ювелирных украшений, известных в Европе. «Шлем из наилучшего золота, – описывает его хронист Марин Санудо, – усыпанный каменьями, о четырех коронах, все – в камнях ценности великой, и с золотой подвеской предивнейшей работы <…> стоящий гору денег». Помимо рубинов, огромных бриллиантов, жемчуга, изумрудов и топазов, этот шлем был украшен пером индийской птицы, в ту пору еще неизвестной в Венеции. Сулейман Великолепный купил его за колоссальную сумму в сто пятнадцать тысяч дукатов, и прежде чем отправить в Константинополь, его принесли в Палаццо Дукале, чтобы дож Андреа Гритти мог на него полюбоваться. Вместе со шлемом были отправлены также седло и попона, расшитые жемчугами и каменьями, трон и скипетр. Общая сумма сделки равнялась половине всего годового венецианского экспорта! Остается только догадываться, как смотрелся этот шлем на голове Сулеймана.

Когда руга деи Орези закончится, сверните налево, на руга веккья Сан-Джованни (ruga vecchia San Giovanni, «Старая улица Св. Иоанна»). И, пройдя по ней несколько метров, обратите внимание слева на изукрашенные фресками ворота между домами. Поднимите глаза – и полюбуйтесь на колокольню церкви Сан-Джованни-Элемозинарио (Св. Иоанна Милостивца). Это название, как и название соседней церкви Сан-Джакомо, было некогда для купцов «говорящим». Церковь считалась государственной – в том смысле, что принадлежала государству и помимо религиозного имела также гражданское назначение: с ее колокольни в третьем часу ночи разносился сигнал колокола, предписывающий погасить все огни в городе.

Но в первую очередь церковь интересна тем, что здесь проходили уроки теологии, философии, работы с абаком[46] (преимущественно – применительно к навигации) и, разумеется, алхимии – на которых слушателям преподносились те основополагающие элементы, из которых в последующие века сложилась современная химическая наука. Венецианская республика оказалась первым государством в Италии, дозволившим публичные лекции по алгебре и даже учредившим кафедры математики. Публичная школа для обучения гуманитарным (а не церковным) наукам для молодых людей из администрации дожа была учреждена Сенатом в 1446 году. Лекторы вслух зачитывали латинские тексты, переводя ключевые места. Синьория давала стипендии успешным, но неимущим студентам для поездки в Париж и в другие университетские центры.

Легенда гласит, что у входа в церковь Сан-Джованни-Элемозинарио, прямо под воротами, лежал на цепи экземпляр «Миллиона» Марко Поло. В эпоху, когда путеводителей не существовало, эта книга, описывающая нравы и обычаи разных народов вдоль Великого шелкового пути, использовалась в качестве справочника.

* * *

Еще несколько шагов по переулку в сторону от Риальто – и справа от вас открывается маленький переулок, рамо[47] дель Окьялер (ramo de l’Ochialer, «переулок Очешников»). Традиция приписывает жившему здесь стекольщику изобретение во второй половине XIII века roidi da ogli – предков современных очков. В «Справочнике хрустальщиков» (Capitolare dei Cristallieri), выпущенном официальной регулирующей инстанцией («Старым судом», Giustizia Vecchia) в ноябре 1284 года, объясняется, что «оглариос» надлежит изготовлять не из стекла, а из наилучшего хрусталя. В последующие века стали различать линзы для зрения (это и есть roidi da ogli) и увеличительные линзы (lapides ad legendum), и властями было авторизовано создание корпорации стекольщиков-оптиков – Vitreos ab oculus ad legendum. При этом на них возлагалось обязательство под страхом строгого наказания не раскрывать своих секретов никому за пределами венецианской лагуны. Хотя неизвестный изобретатель набрел на этот секрет случайно – обратив внимание, что при поднесении кусочка стекла к глазу он видит предметы более отчетливо.

* * *

Пройдите дальше, до калле и сотопортего дель Поццетто (calle e sotoportego del Pozzetto, «Маленького колодца») и сверните направо, на калле Сан-Матио (calle San Matio). Здесь, при остерии «У Ангела» (osteria all’Angelo), около 1575 года было основано первое Турецкое подворье. (Под «турками» тогда, разумеется, понимались все подданные Оттоманской Порты.)

Яснейшая республика и Блистательная Порта

Венеция всегда поддерживала самые тесные отношения с турецкой державой, причем даже войны не мешали гостеприимству. В 1571 году, накануне битвы при Лепанто, знаменовавшей триумф европейских стран над Османской империей (что не помешало ей два года спустя отвоевать Кипр обратно), турки продолжали жить в городе. Известие о поражении их флота понудило семьдесят пять человек укрыться в доме дипломатического представителя Маркантонио Барбаро, из опасения быть убитыми возбужденной толпой. Немудрено, что после этого случая много турецкоподданных, в первую очередь выходцы с Балкан и из Греции, задумались о создании в Венеции такого места, где они могли бы жить сообща, на манер Гетто. И действительно: несмотря на мирный договор, подписанный Яснейшей республикой и Блистательной Портой[48] в 1573 году, уже в следующем году двоим поверенным в делах, которых звали Хасан и Хаши Мустафа, пришлось спешно съехать из остерии у Соломенного моста (ponte della Paglia), бок о бок с Палаццо Дукале, потому что толпа выкрикивала оскорбления в их адрес и солдаты даже пытались на них напасть, пока Хаши не выхватил свою кривую саблю и не обратил нападавших в бегство.

В качестве решения проблемы было предложено разместить всех турок в остерии «У ангела», на Сан-Матио. Вокруг Риальто лепилось множество таверн и гостиничек, дающих приют иностранцам простого звания, и район, таким