какой-нибудь книжный червь присел и расслабился. На кофейном столике громоздятся журналы, не хватает лишь чайника с чаем и банки печенья – и тогда бы я ни за что на свете не управилась за полтора часа.

Ко мне подходит работница и на идеальном английском спрашивает:

– Могу ли я вам чем-то помочь?

– Подскажите, где кулинарные книги, s’il vous plaît[14]? – спрашивает Рози.

– Туда и налево, – она показывает на другой лабиринт комнат. – Сообщите, если понадобится что-то еще.

– Спасибо. – Мы смотрим, как она уходит на высоченных каблуках. Во Франции даже продавцы книг модные. Я опускаю взгляд, осматривая свой внешний вид, который можно описать как книжночервячный шик. Джинсы и футболка с какой-то цитатой – максимум моего стиля. Не уверена даже, что смогла бы сейчас пройтись на каблуках.

Я подталкиваю локтем Рози.

– Она сразу поняла, что мы не французы.

Она охает, осознавая.

– Как? Мы же даже не в радужных шароварах, как Лулу!

– Может, догадалась по тому, как мы держимся? – Полная противоположность французским женщинам, которые, кажется, учатся гордо держать спину еще подростками.

Рози поднимает палец.

– На нас нет шарфов! Это первое правило французского модного этикета. Всегда надевай шарф. И обвязка зависит от типа ткани.

Мои брови взлетают.

– Ты изучала французский этикет?

Такой у Рози способ справиться с незнакомыми ситуациями: она досконально изучает все возможное. Могу поспорить, она знает каждое существующее правило французского этикета, даже самые экстравагантные.

Она бросает на меня взгляд, который намекает, что я недалекая.

– Разумеется! И тебе бы стоило. Существует много негласных правил, которым лучше следовать, если мы хотим здесь вписываться.

Я и не подумала, что для этого нужно приложить какие-то усилия.

– Разве это не должно произойти само собой?

– Уф, вы с Максом настолько солнечные и располагающие, что вам вообще не приходится трудиться, как всем нам. Но все равно у французов столько правил, было весело их учить. Ты знаешь, что если в конце ужина подают грейпфрутовый сок, то это знак, что хозяин ждет вашего ухода? Исчезает вино и вуаля, стакан сока дает понять, что пора собираться! Разве это не magnifique[15]! Ненавижу, когда гости злоупотребляют гостеприимством. Наверное, в душе я немного француженка.

– Ну, ты изучала французскую кухню, так что ты почти полностью француженка, Рози.

– Oui, – говорит она серьезно.

Я качаю головой: как всегда, я не уверена, что она не шутит.

– Пойдем, моя дорогая ingénue[16]. Нам предстоит отыскать сокровища.

Но она не двигается, замерев на месте.

– Что? В чем дело?

Я бросаю взгляд в ту сторону, куда она смотрит, и вижу ее. Черно-белую фотографию Джонатана, улыбающегося своей загадочной улыбкой. Мы подбредаем ближе. Что, черт возьми, фотография его лица делает на стене книжного магазина во Франции? Я спешно пытаюсь разобрать, что означают французские слова.

– Нет! – Как, каким образом я могла такое пропустить?

– Да! – лицо Рози озаряется светом.

Мой желудок падает от удивления.

– Поверить не могу. Как я не сложила два и два?

– Ты не спросила его фамилию, да? Джонатан не кто иной, как невероятно известный писатель Джонатан Чэдвик!

– Да как это возможно? – Рози знает о нем больше, чем я, это же просто в голове не укладывается.

– Он только что приезжал с презентацией своего романа! А мы пропустили! – Она разве что не прыгает вверх-вниз.

– Что… – я пытаюсь понять, что происходит, но мозг отказывается работать, словно поцарапанный диск. – Он писатель, а мои спайдерменские чувства этого не ощутили? Боже, да я теряю хватку!

– Может, мы случайно встретимся с ним где-то во Франции? – Рози так взволнована, что чуть не кричит. – Авторы такого калибра обычно становятся отшельниками, разве нет? Они не приезжают в потрясающие крошечные магазинчики вроде этого. Мне кажется, это о многом говорит, ты не думаешь? – Рози продолжает болтать длинными бессвязными предложениями.

– Ага. Говорит об огромном рекламном бюджете.

Она тянет меня за рукав.

– О боже, даже я читала одну из его книг, а ведь я не такой ненасытный читатель, как ты! Поверить не могу, что это он, и ведь ни слова не сказал. Он же не сказал тебе, что писатель?

Я качаю головой, огорошенная происходящим.

– Нет, он не говорил! Мы говорили про ромкомы несколько часов, а он даже не упомянул. Не думаешь, что это странно?

Она рьяно мотает головой:

– Нет, мне кажется, это мило! Говорит о том, что у него нет раздувшегося эго.

– Но это же ложь, хоть и молчаливая. Я чувствую себя такой идиоткой! – я заламываю руки. – Рассуждала о книгах, будто я какой-то эксперт, хотя это он в них больше разбирается. Наверняка я выглядела в его глазах полной дурой.

В голове грохочет от моей тупости, и я бью себя по лбу, чтобы мысли улеглись.

Рози кладет руки на мои плечи, округлив глаза.

– Вообще нет! Он писатель, но ты – читатель. Ты и есть эксперт!

Может быть. Возможно. Нет.

Когда я прокручиваю в голове воспоминания о проведенном вместе времени, меня накрывает волна веселья.

– Я около часа объясняла ему, что такое троп!

Ну молодец, Ария!

– Джонатан настолько же популярен, как Ли Чайлд, Николас Спаркс… – говорит Рози.

– А я учила его, как нужно писать! Убейте меня сейчас же.

Она цокает языком.

– Это лишь говорит о том, что он очень мил! Позволил тебе «учить» его.

– Как же я не поняла, что он писатель?

– Ну а как бы ты поняла? Ты же не рассматриваешь их фотографии, ты заинтересована в их словах. Ты читала что-нибудь из его книг?

– Нет. Если честно, даже никогда о нем не слышала.

Мой голос затухает, когда в мыслях вспыхивает другое воспоминание. О моем муже, Ти Джее.

– В чем дело? Ты словно увидела призрака.

Сердце замирает. На какое-то мгновение мне кажется, будто я застряла в лимбо: половина меня в настоящем, половина – в зернистом сепия-прошлом.

– Он знал. Но откуда?

– Кто знал? – она одаряет меня озадаченным взглядом.

Колени подгибаются.

– Мне надо присесть.

Нахмурившись, она ведет меня к кушетке.

– Тебе надо воды?

– Мне надо вина. Много вина.

Она неодобрительно цокает.

– Это не поможет.

– Это ненадолго притупит реальность.

– В чем дело?

Я глубоко вздыхаю, рассуждая, рассказывать ей или нет, но Рози уже не отцепится, слишком я окутала все завесой тайны.

Глубоко вдохнув, успокаиваясь, я говорю:

– Я просто вспомнила кое-что, что сказал мне Ти Джей. Пробрало до мурашек. Я тебе расскажу, но ты должна пообещать, что не будешь драматизировать.

Она однозначно будет драматизировать. Я пытаюсь подготовить себя к ее реакции.

– Я обещаю.