Но не успела я отойти и на сто метров, как из-за ближайшего угла вывернула грузная мужская фигура. На мгновение я в страхе замерла, но тут же успокоилась – на давно усопшего Илью мужчина не походил ни возрастом, ни статью. Этот был невысок, толст и явно страдал одышкой. Возраст его явно приближался к «полтиннику», а при взгляде на его одутловатое лицо с лиловым носом становилось понятно, чем занимается грузный господин в свободное время. Впрочем, судя по неспешному шагу в самый разгар рабочего дня, все время этого господина было свободным.

– Вы кто? – обвиняющим тоном произнес толстяк, поравнявшись со мной.

– А кого вам надо? – искренне изумилась я.

– Тася дома?

– Ее увезли с сердечным приступом в больницу.

– А вы кто? – вновь повторил он вопрос. – Я видел, как вы вышли из ее дома!

– Я ее новая домработница. – Лучшего объяснения мне в голову не пришло.

– Тогда проводи меня в дом!

– Позвольте, но что вам делать в доме? – Мое удивление достигло предела. – Я ведь уже объяснила – Таисия Павловна в больнице, сердечный приступ за полчаса не пройдет, она вернется в лучшем случае через неделю.

– Если я сейчас же не попаду внутрь и не выпью холодненького, я сам попаду с инфарктом в больницу! – взвыл толстяк.

Я с сомнением посмотрела на него, пожала плечами и отворила ворота. Интересно, что это за тип пожаловал в гости к мадам? Таисия не предупреждала меня о чьем-либо визите, впрочем, ей было не до того. Надо бы с типом поговорить, авось и для расследования что-нибудь полезное извлеку. Мы гуськом вошли в дом, я провела незваного гостя в огромную гостиную, которую сама видела впервые, и усадила на изящный желтый кожаный диван.

– Девочка, – плюхнувшись на мягкое сиденье, провозгласил толстяк. – Ты меня знаешь?

– Не имею чести. Пока.

– Я режиссер Павел Ганевич, – гордо провозгласил он.

– А что вы сняли? – заинтересовалась я.

– Ты что, никогда не смотрела моих фильмов?

– Может быть, и смотрела, вы мне названия напомните.

– «Полет над Ригой», к примеру.

– Нет, такого не помню.

– Да ты совсем невежественная! – разгневался Ганевич. – Этот фильм уже двадцать лет считается классикой кинодокументалистики.

– Но я в кинодокументалистике не очень разбираюсь. А какой ваш самый последний фильм?

– Я вот уже 15 лет не снимаю фильмы, а ты даже этого не знаешь!

– Но как я могу знать про те фильмы, которых вы не снимали?

– Обязана знать! Я в анналах мировой истории! Принеси мне чего-нибудь холодненького.

С трудом подавив желание послать режиссера совсем в другие, гм, анналы, я отправилась на поиски кухни. Кухня обнаружилась на первом этаже, где-то в глубине коридора. Я подошла к встроенным шкафчикам и задумалась: а что имел в виду толстяк, говоря про «что-нибудь холодненькое»? Кипяченую воду, лимонад, «холодный, обжигающий виски»? Так ничего и не решив, я потопала обратно в гостиную.

Толстяк сидел на диване и тупо смотрел на колоссальную люстру с кучей разноцветных хрустальных подвесок. Я покашляла и тихо спросила:

– Что желаете выпить?

– Тебя, что, Тася не предупредила?

– Не успела.

– И ты не знаешь, что я люблю? – Возмущению толстяка не было предела.

– Не знаю, – я решила не поддаваться эмоциям.

– Немедленно стакан колы, лимонный сок и водку!

Я чуть не подавилась от изумления, но, не возражая, пошла обратно на кухню. Лимонный сок нашелся в холодильнике, в одном из навесных шкафчиков после долгих поисков я обнаружила недопитую бутылку водки. А вот колу обнаружить так и не удалось. Устав от продолжительных поисков, я погрузила найденные напитки на синий эмалированный поднос, поставила туда же граненый стакан и понесла поднос в гостиную. Режиссер, не снимающий фильмы, сидел на диване все в той же позе. Я деликатно покашляла и сказала:

– Сок с водкой, сэр!

– А где кола?

– Колы в доме не обнаружено.

– Ну так сгоняй в магазин!

– Здесь рядом есть магазин?

– Три квартала пройти, и появится. Если бегом, через пять минут обернешься.

Вот тут и дали о себе знать порядком потрепанные сегодня нервы. Я с размаху швырнула поднос прямо на пол и заорала не своим голосом:

– А ну сам встал и побежал за своей колой!

Зазвенело разбитое стекло. Стакан треснул, а бутылка с водкой и вовсе разлетелась на меленькие кусочки. Толстяк подскочил, как будто в задницу ему вкололи шило, и вновь плюхнулся на диван, поглубже вжавшись в спинку. Уперев руки в бока, я грозно надвигалась на него:

– Видишь, что ты натворил? А ну пошел за щеткой, и чтобы замел все до последнего осколка!

– Позвольте, ты ведь… – залепетал бедняга, но я его перебила:

– Я внебрачная дочь Таисии, а ты, гад, ответишь мне за погром!

Последние слова я выдавила уже с трудом, захлебываясь смехом. У меня начиналась настоящая истерика, и отстать от толстяка я уже не могла. Схватив его за толстую короткую ручку, я стащила несчастного с дивана и поволокла за собой в поисках щетки и совка. Ничего такого обнаружить не удалось, поэтому я извлекла из кладовки теннисную ракетку, приволокла режиссера обратно в гостиную, сунула ему в руку ракетку и велела:

– Живо убирай!

– Ого, тебя бы в армию, всех дедов бы за пояс заткнула! – раздался негромкий голос со стороны прихожей.

Я вздрогнула от неожиданности и обернулась:

– Ой, Сашенька, я тебя не заметила!

– Тебе было некогда, я понимаю. Ничего-ничего, не стоит на меня отвлекаться. Что у тебя там дальше для этого бедняги запланировано: вымыть унитаз зубной щеткой?

– Да нет… Я тебе потом объясню… То есть прямо сейчас.

Не обращая больше внимания на режиссера, замершего посреди гостиной с теннисной ракеткой в руках, я схватила Сашу за руку и выволокла в прихожую.

– Сашенька, он меня жутко достал! – Слегка заикаясь от волнения, я кратко изложила историю нашего с режиссером знакомства.

– Так ты сама представилась домработницей!

– И что, с домработницами надо обращаться именно так?

– Издеваться-то зачем? Он все-таки пожилой человек!

– Тогда, может, ты сам сгоняешь в магазин за колой? – психанула я.

– Хорошо. – Саша развернулся и пошел к двери.

– Тогда уж и водки купи, и лимонного соку! – крикнула я ему вслед.

Не оборачиваясь, он кивнул и выскочил из дома. Я обхватила голову руками. В самом деле, что это со мной происходит? Никогда не любила хамить людям, что сейчас на меня нашло? Неужели так действует атмосфера дома Таисии? Или чья-то недобрая чужая душа в меня вселилась? Постояв еще немного, я заглянула в гостиную. Толстый режиссер все так же стоял посреди комнаты, даже ракетку с перепугу из рук не выпустил. Увидев меня, он побелел и попятился к дивану.