ближе, я активировал маскировочную сферу, надежно отсекая нас от окружающего мира.

— В чем дело, ваше святейшество? — спросил я, повернувшись к патриарху.

— Я имел разговор с вашим биологическим родителем. — откровенно поморщившись проговорил Филарет. — Прости уж, Александр, но отцом он не является ни тебе ни этому телу. Отец должен хоть какое-то отношение к воспитанию и заботе иметь. А этот вообще мало имеет отношения к роду людскому.

— В прошлый раз вы выражались более корректно. — заметил я.

— Он хочет распустить Московский патриархат, восстановив работу священного синода и ограничить права епархий. — ответил Филарет. — А кроме того — запретить деятельность капелланов по всей империи и строжайше запретить участие в церковных орденах. В том числе и твоём.

— В общем он потоптался вам по ногам и хочет ограничить власть. С точки зрения императора — вещи совершенно верные и объективные. — пожал я плечами. — А раз вы живы, значит каким-то чудом сумели договорится.

— А вот тут самое интересное. — усмехнулся не весело патриарх. — Он не может меня убить. Вернее может, но не походя, словно насекомое. Я не испытываю иллюзий, и опасность императора прекрасно чувствую, но и сам не прост. Ему придется чуть поднапрячься, чтобы это сделать, а наш разговор показал, что напрягаться он не хочет или не может. Что еще раз подтверждает мои догадки.

— И какие же? — на всякий случай уточнил я.

— Он не может использовать свою силу, потому как она слишком велика и приведет к выбросу диссонанса. — ответил Филарет. — Даже когда он просто гневается или сердится — от него исходит такая сила, что всех окружающих крючит.

— Шито белыми нитками. — покачал я головой. — Да, силы у него немеряно, притом силы, исключительно связанной с резонансом. К сожалению, рассмотреть я его не могу, опасно для здоровья, но судя по косвенным признакам, он прекрасно контролирует собственные возможности. Погибшие растения в оранжерее не в счет. Тем более, что вы мне предлагаете? Выступить прямо против него?

— Да нет, конечно, это чистой воды самоубийство. — отмахнулся патриарх.

— Я сейчас не про силовой метод. С ним всё однозначно. Если я выступлю против императрицы-матери, ведь публично Бориса в стране как не было, так и нет, то против меня будет весь высший свет. — заметил я. — Багратион постарался, вычистил его от предателей, так что остались только рода верные трону и приносившие клятву.

— Вы собираете молодежную партию, в которую постоянно вливаются новые сторонники. — напомнил Филарет. — Они пока не приносили клятву императрице, и когда патриархат вас поддержит, количество ваших сторонников вырастет.

— Только силы они иметь не будут пока их родители не отойдут от дел. — возразил я. — У меня и так уже проблем с этой сменой поколений выше крыши. Еле удалось развести старшего и младшего Багратионов, отдав Константину место и должность имперского прокурора. А вы мне предлагаете все семьи в стране перессорить?

— Только те, где у вас достаточно влияния. — возразил Филарет. — Долгорукие, Суворовы, Вяземские…

— Михаил слишком молод, чтобы занимать ответственные посты. Роман и так в войсках, а Ольга вообще девушка. — перебил я его. — Пять лет, минимум. Столько нужно чтобы молодое поколение заняло управляющие посты и к тому же моменту я смогу рассчитывать на престол если они меня поддержат.

— Значит от трона вы не отказываетесь? — подобравшись спросил Филарет.

— Принципиально? Нет. — ответил я. — Но пока ситуация такая, что нам нужно в начале справится с надвигающейся катастрофой, а потом уже думать над такими вещами как отдаленное будущее.

— Это хорошо. — улыбнулся патриарх. — Тогда у меня есть другой вопрос, на сколько хорошо вы научились конструировать конструкты? Что на счет небольшого видимого другим кольца? Скажем сантиметров тридцать, такого же туманного как ваша сфера тишины.

— Кольцо? В принципе ничего сложного в этом нет. — проговорил я, создав между ладонями уменьшенную версию кольцевой ударной волны и заключив ее в структуру щита. И только потом сообразив, что это «ничего сложного» еще полгода назад для меня было бы просто нереально, а вот, поди ты, сделал почти не задумываясь.

— Отлично! А теперь, можете ли вы держать его как щит, привязанным к положению тела, постоянно? — спросил Филарет с нездоровым интересом. Пожав плечами, я прикрепил конструкты к ладони и помахал ей из стороны в сторону. — Просто превосходно… а если над головой?

— Над головой? — удивился я, и в начале создал конструкт, а затем, сообразив, что происходит, тут же его развеял. — Вы в своем уме, ваше святейшество? Заставлять создавать нимб — это уже явный перебор! Я не святой и не мессия!

— Да ну? Расскажите об этом тем тысячам больных, которых вы исцелили своими прикосновениями. Чтобы вы знали — половина храмов в Петрограде на вас молятся. Вам, а не ангелам или господу, посвящают свои молитвы. — жестко усмехнулся патриарх. — Так что вы несколько опоздали со своими претензиями. Десять человек, пара больных в разных участках страны — это еще ничего. А вот тысячи, да еще и с широким освещением прессой. Да и сам повод — исцеление от диссонанса! Искажения, против которых Асклепий и вся современная наука пасует — исчезают после возложения рук одного юноши. Хотели остаться в тени — не стали бы так убеждать людей в собственной исключительности и святости.

— Я поговорю на эту тему с Ангелиной. — помрачнев сказал я.

— А может и не стоит? — спросил Филарет. — Развеять созданную славу будет достаточно проблематично, а вот использовать вполне возможно. Благо целителей и святых в нашей необъятной родине всегда было не мало, просто сейчас один такой появился в императорской семье. Воскрес, когда все считали его погибшим, и начал исцелять других. Нет, я больше скажу мы обязаны этим воспользоваться, для закрепления статуса вашего ордена.

— Естественно с вашим боевым крылом капелланов? — не весело уточнил я.

— Естественно. Сейчас такое время, что церковь обязана иметь собственные силы. Вы и так знаете, но, если хотите — я поклянусь на библии, что все мои действия направлены только на защиту православных людей и нашей родины. — продолжал настаивать Филарет.

— Я не стану дурить людям головы, говоря, что я святой. Точка. — мрачно ответил я. — И вас прошу этого не делать. Что же до императора — он не вернулся на престол. А значит и проводить реформы без поддержки знати не сможет. Уверен, с этим мы что-нибудь придумаем.

— Они собираются лишить вас законного трона. — отстранившись проговорил Филарет. — И вас это совершенно не волнует?

— Волнует, но постольку-поскольку. До этого ещё дожить надо. — ответил я.

— Это не пустяк, который можно пустить на самотек. — возразил Филарет, поднимаясь. — И я от такой возможности не откажусь. Вы сами создали образ, глупо будет его не использовать в наших совместных интересах. Не отказывайтесь от моей помощи, ваше высочество. Возможно, я единственный, кого ваш родитель не сумеет убить во всей империи.

— Не спешите уходить, ваше святейшество. Я подумаю над вашим предложением, ваше святейшество. — проговорил я, поморщившись. — Вы же со своей стороны должны рассказать мне всё что знаете об искаженных. И человекоподобных, и тех тварей что на нас нападали. Вы ведь не понаслышке знаете всё о детях господних.

— Это слишком серьезный вопрос. — нахмурился Филарет.

— Не сложнее того, что задали вы. — ответил я. — Вы без моего спроса выдали мне церковный сан, да ещё и предельно высокий, а теперь хотите, чтобы я изображал из себя того, кем не являюсь.

— О, мы оба прекрасно знаем, что с этим вы прекрасно справляетесь. — рассмеялся Филарет, присаживаясь обратно. — Но… хорошо. Что именно вы хотите знать?

— Всё. — пожал я плечами. — Какие бывают виды, как с ними бороться, можно ли с ними договариваться, какие бывают особенности и способности…

— Погодите-погодите. — защищаясь выставил ладони Филарет. — Разговор выйдет не быстрый. И к чему он?

— Как только закончим со срочными и тяжелыми больными, я собираюсь отправится на запад. — честно ответил я. — Не хотелось бы убивать тех, с кем можно договорится и отпускать тех, кто устроит резню среди мирного населения.

— Цель благая. — проговорил патриарх. — Хорошо. Зовите своих супруг, заместителей и капеллана Иоана. Не хочу повторять дважды.

Глава 7

По мнению многих одаренных монстры диссонанса делились на две части, правую и левую, или верхнюю и нижнюю, смотря как махать проводящим клинком. Но хотя многие храбрились, появление в лагере искаженной твари, которая с легкостью уничтожила сотни людей показало, что мы не готовы к происходящему.

— Через вас прошли тысячи искаженных, хотя теперь вернее будет сказать исцеленных. — проговорил патриарх, когда