– С ребрами много не сделаешь, срастутся сами. Я перевяжу их, чтобы стояли правильно и не терлись при ходьбе, но тебе придется какое-то время поберечься. Лучше всего лежать.

– Какое-то время? Сколько?

– Счет на недели. – Лиша перехватила ее взгляд. – Не спорь! Мы пришлем кого-нибудь посидеть с Калленом и помочь по хозяйству. Ты везучая, могло быть хуже.

– Создатель! – выдавила Мэйри. – Что случилось, Бри?

– Я стояла на поленнице и держала банку с краской, пока Эвин подкрашивал метки на крыше. Поскользнулась, и меня завалило.

– Ночь! – воскликнула Мэйри. – Почему ты молчала?

– Я думала, что ничего страшного, – ответила Брианна.

– Слушай, Мэйр, я дальше сама разберусь, – сказала Лиша. – Шла бы ты домой к малышам, пока они не натворили дел.

Мэйри глянула на Брианну – та согласно кивнула и ушла.

– Демоново дерьмо, – проговорила Лиша, когда они остались одни. – Этот сын подземника бьет тебя, и не держи меня за дуру – я не поверю в твои маревниковые высеры.

Брианна ошеломленно уставилась на нее.

– Жизнь у Бруны научила тебя ругаться, – заметила она с болезненным смешком. – Приличная крошка Лиша, какой ты была, и слов-то подобных не знала.

– Ты тему-то не меняй.

Брианна взглянула на нее со страхом:

– Что собираешься делать?

– Для начала перебинтую ребра.

Лиша вынула из корзины моток белой ткани и обмотала ею торс Брианны чуть ниже грудей.

– А-а-а! Ночь, больно же! – задохнулась та.

– Спорим, было вдвое больнее, когда их сломали, – отозвалась Лиша. – Брианна, ты должна кому-нибудь рассказать. Так продолжаться не может.

– Это случилось только раз.

– Верю не больше, чем сказочке про поленницу, – фыркнула Лиша. – Если уж человек бьет беременную, дело для него привычное. Дарси знает?

– Никто не знает, – помотала головой Брианна. – Я раньше не нуждалась в услугах травницы.

– Надо покончить с этим, пока тебе не понадобились услуги рачителя и могильщика.

– Чего ты от меня хочешь? – осерчала Брианна. – Чтобы я пожаловалась папаше? Он кликнет моих братьев и убьет Эвина. За это их выгонят из поселка в ночь. Каллен останется без мужской заботы, а что будет со мной?

– Тогда скажи Смитту, – предложила Лиша. – Пусть разбирается совет.

Брианна покачала головой:

– Папаша все равно узнает и поступит по-своему.

– И что же делать? – возмутилась Лиша. – Так и будешь терпеть, пока он не изувечит тебя или плод? Или Каллена?

– Лиша, это не повторится. – Брианна сжала ее руку. – Он обещал. Поклянись, что не проболтаешься.

– Брианна… – начала Лиша.

– Поклянись! – перебила ее та. – Вспомни свой обет!

Глаза Лиши сузились, но она угодила в ловушку и поняла это. В памяти всплыли ремень Элоны и боль, которая всегда казалась меньшей, чем позор при огласке.

– Клянусь, – процедила в итоге.

Покончив с перевязкой, она вручила Брианне пригоршню кореньев.

– Жуй, если будет болеть. Но только по одному в день. Иначе, – погладила она Брианну по животу, – малютка заставит тебя об этом пожалеть.

– А с ребенком ничего не случится? – спросила, чуть не плача, Брианна.

– В этот раз обошлось. Но если повторится – как знать?

– Не повторится, клянусь.

– Боюсь, не тебе это решать, – ответила Лиша.

Она застала Эвина во дворе. Его глаза скользнули по ее телу, но он оставался начеку. Лиша направилась к нему, повинуясь порыву и чуть сильнее качая округлыми бедрами.

– Брианна поправится, – сообщила она. – Падение с поленницы привело к перелому пары ребер, но они срастутся, если ей обеспечить покой.

– Ага… с поленницы, – медленно проговорил Эвин, обретая уверенность. – Так оно и было. Ужас как рассыпалась. Я говорил ей обратиться к травнице, но ты же знаешь Брианну.

– Еще как, – ослепительно улыбнулась Лиша.

Эвин ответил тем же.

– Ты здорово похорошела, Лиш, – выдохнул он.

Лиша огляделась. Убедившись, что они одни, подступила ближе, встала на цыпочки и почти коснулась губами его уха.

– Ступай за дом, – шепнула она. – Я кое-что покажу.

Эвин расплылся в улыбке, схватил ее за руку и поволок за собой.

Там, где никто не видел, он навалился на нее, неистово целуя и лапая за грудь. Иглы не замечал, пока та не впилась ему в шею.

– Что за!.. – вскричал он и отпрянул, схватившись за место укола.

Его зашатало.

– Яд действует быстро, – сообщила Лиша, оправляя блузку.

– Яд?..

Эвин не договорил. Ноги подкосились, и он рухнул в грязь, где начал корчиться, держась за живот.

– Чувствуешь? – осведомилась Лиша, становясь подле него на колени, когда судороги разыгрались всерьез. – Ужасные колики, боль? И ноги только подергиваются при желании пошевелиться? Не волнуйся, не переживай, – продолжила она, похлопав его по спине. – Скоро яд выйдет из мышц.

Она склонилась ниже, погладила его по голове и шепнула:

– И переберется в потроха.

Эвин утробно замычал в землю.

– Я пообещала Брианне молчать, – сказала Лиша. – Травницы дают обет не разглашать секреты, и я его не нарушу. Но это не значит, что я не могу поступить по-своему.

Схватив его за волосы, развернула лицом к себе.

– Смотри на меня! – приказала она.

Эвин сделал слабую попытку отстраниться, но Лиша держала крепко. Свободной рукой она запрокинула ему голову, чтобы смотрел в глаза.

– Подумай обо мне хорошенько завтра, когда будешь орать в нужнике, – посоветовала она. – Подумай о том, что в следующий раз, когда мне придется лечить из-за тебя Брианну или кого-нибудь из детей, сегодняшняя история покажется тебе пустяком. Я сделаю так, что твои кости завопят благим матом, а жалкий стручок сморщится, как изюм. Я переведу тебя на костыль еще до того, как ты встретишь тридцатое лето.

Эвин смотрел на нее в ужасе, округлив глаза. Изо рта потекла слюна, а по щеке скатилась слеза.

Она отпустила его и поднялась на ноги. Голова Эвина с чвакающим шлепком плюхнулась в грязь.

– Хорошенько подумай! – повторила она, повернулась и оказалась лицом к лицу с Брианной.

Она застыла, а Брианна сперва уставилась на корчащегося мужа, потом на нее. Их взгляды встретились и приковались друг к другу, казалось, на вечность. Наконец Брианна кивнула. Лиша кивнула в ответ, и Брианна вернулась в хижину.