наслаждение и работа. Наслаждение нас изнуряет. Труд нас укрепляет. Выберем». Поэт выбрал путь саморазрушительного наслаждения. Творчество Буржуа, напротив, созидательно — если что-то и нужно разрушить, то только затем, чтобы перестроить, что она продемонстрировала в «Я делаю, я разрушаю, я переделываю» (2000). В отдельных объектах она даже совмещает функционал и эстетику («Исповедальня», 2001). В ее творчестве возникают созидающие, конструирующие объекты (иголки и нитки), которые производят что-то на свет, и это производство не фабричное, а ручное: на клетку «Паук» (1997) она вешает старинный гобелен, который реставрировала в мастерской с матерью. Она создавала скульптуры из псевдоорганических материалов — папье-маше, латекса и гипса. Каждая ее работа — это в буквальном смысле ее плод.

И у Бодлера, и у Буржуа были травматичные отношения с родителями: у Бодлера — с матерью, у Буржуа — с отцом. Инцестуозное влечение к матери высвободило в Бодлере деструктивный импульс; Буржуа же сумела превратить банальный адюльтер во французской семье (ее отец на протяжении десяти лет изменял матери с гувернанткой-англичанкой) в противостояние Матери и Отца, Жены и Мужа, Мужчины и Женщины. В травме Буржуа черпала силы, но понять, где заканчивается истинная травма и начинается эксцентричность Буржуа, невозможно — грань между мнимым и истинным безумием стерта. Надлом Бодлера же истинен — он, как выражается Батай, «хотел невозможного до конца».

Что, впрочем, не означает, что работы Буржуа холодные и менее темпераментные, чем стихи Бодлера. На Буржуа можно повесить какой угодно ценник и попытаться приручить ее веревочным ограждением, но охранять покой паука бессмысленно. Когда богато одетая пожилая женщина подходит к одной из клеток слишком близко, я прошу ее сделать пару шагов назад. Она оборачивается, смеряет меня взглядом и продолжает разглядывать клетку. Вмешивается охранник, и мы вместе пытаемся убедить женщину отойти. Женщина выхватывает билет и со словами «У каждого объекта есть своя аура!» разрывает его на части. Люди вокруг приходят в экстаз. Провожаемая восторженными взглядами, она быстрым шагом направляется к выходу.

* * *

Июль 2015. Узнав о том, что он ломает нос, случайно ударившись о фонарный столб в Петербурге, я широко улыбаюсь.

6. пере(у)ехать

От работника требуется не определенное число готовых фраз, но умение коммуникативно и неформально действовать, требуется гибкость, с тем чтобы он имел возможность реагировать на различные события (с немалой дозой оппортунизма, заметим). Используя термины, взятые из философии языка, я бы сказал, что речь не о произносимых словах (parole), а о langue, т. е. о самой языковой способности, а не о том или ином ее специфическом применении. Эта способность или же общая потенция к артикуляции любого вида говорения получают эмпирическую выразительность именно в болтовне, переведенной в язык информатики. В самом деле, там не столько важно, «что сказано», сколько простая и чистая «способность сказать».

Паоло Вирно. Грамматика множества

Июль 2016. Поездка в BlaBlaCar: женщина за рулем в разводе и воспитывает дочку, у двух пассажиров одинаковые имена. В какой-то момент мои соседи начинают обсуждать страны, где побывали, и сходятся на том, что в Испании очень круто. «Только вот девушки, — говорит один из пассажиров, — в Испании не очень. Зато парни — заебись! Наверняка там много геев».

На протяжении следующего часа они в тональности «я не против, но пускай держат при себе» обсуждают то, кем я в том числе, но не ограничиваясь, являюсь.

— У меня есть знакомый, главврач питерской клиники, — говорит женщина, — такой красивый и достойный мужчина, никто не мог поверить, к нему до сих пор подкатывают медсестры.

— Вообще, главное ведь, чтобы человек был хороший, — откликается один из пассажиров.

— Да, но гей-парады, как это понимать? — спрашивает другой.

Про меня они забывают напрочь, и если сперва мне кажется, что они издеваются (на мне серебряное дизайнерское украшение, шорты чуть короче обычного), то спустя полчаса напряженных дебатов на тему усыновления и удочерения геями я понимаю, что это уже не шутка. Они на полном серьезе перетирают, могут ли геи состоять в браке, пока я полудремлю в гомосексуальной неге, куда меня погрузила Кейт Буш. Через несколько часов женщина высаживает меня на «Московской», дает «пять» и уезжает. Я смотрю на свое отражение в витрине и удовлетворен тем, что там вижу, — раз уж я не могу выйти замуж, завести детей и в России мне суждено только страдать, то надо хотя бы делать это красиво!

Я в Петербурге, чтобы учиться — такова официальная версия. На самом деле я здесь, чтобы обжить место, которое не приняло меня прежде. В общей сложности я провожу в Петербурге два месяца в шести квартирах, часто не имея представления, где буду жить на следующей неделе. Это разные люди и разные квартиры (двуспальная кровать на Международной и небольшой диван в коммуналке на Звенигородской). Я провожу два месяца в состоянии абсолютной подвешенности, постоянно прибегая к различным формам обольщения (мотивационным письмам, инстаграму, нетворкингу) и пытаясь разобраться в правилах культурной индустрии в России.

Улица Ушинского, 17

На курсах интерпретации современного искусства, проходящих на Пушкинской, 10, нашей группе из десяти человек дают возможность поучаствовать в совместном выставочном проекте с другими художественными объединениями из Петербурга. Помимо того, что я единственный мужчина в группе, я еще и единственный критик, поэтому предпочитаю помалкивать и наблюдать. Когда кураторы проекта предлагают концепцию коммунальных мастерских, мы с одногруппницами решаем, что лучше ничего не делать, а обращаться с выставочным пространством так, как если бы оно было домашним — то есть спать там.

Проспект Шаумяна, 2

На мое объявление о поиске жилья откликаются подписчицы из инстаграма — две давние подруги из Мурманска, учившиеся на библиотекарей, которые считают, что я произвожу благоприятное впечатление фотографиями с бесконечных вечеринок и странными модными решениями. Одна из подруг проявляет живой интерес к modus operandi серийных убийц; поселившись у них, я каждый вечер смотрю с ней кровавые хорроры. Другая, работающая в районной библиотеке на Горьковской, помогает мне оформить книги без прописки.

* * *

Я решаю внести свой вклад в коммунальные мастерские и экспонирую отрывок из собственного мотивационного письма.

Я рассматриваю критику и кураторство как художественные практики и формы самовыражения. Поиск малоизвестных художников (в моем случае — режиссеров) и представление их творчества могут быть художественным актом сами по себе. Идеалом кинокуратора для меня является Йонас Мекас — основатель нью-йоркской синематеки, курировавший показы новаторских фильмов вопреки давлению цензуры.

Я приклеиваю письмо на стену с помощью скотча, а рядом с помощью маркера пишу экспликацию:

Захаров Михаил

мотивационное письмо, 2016

Приходит директор музея и