говорить честно, то приблизительно так, — Инга взяла бокал и сделала маленький глоток. — Так, но не так, — быстро добавила она. — Слушай, что я тебе скажу, но только не брыкайся. Сразу на мое предложение отвечать не обязательно, — она сделала паузу, допила вино, поставила бокал, поправила волосы и произнесла: — Я предлагаю тебе взять меня в жены.

Андрей усмехнулся, расценив это как шутку. Но Инга смотрела на него очень серьезно.

— А разве для этого не нужно, чтобы люди любили друг друга? — спросил он

— Нет, не нужно. Это даже вредно, — Инга посмотрела на него, как на наивного ребенка. — Любовь сегодня есть, а завтра подвернулся смазливый мальчик на курорте и любовь закончилась.

— А на чем же тогда мы будем выстраивать наши отношения?

— На взаимоуважении, на ответственности, — она сказала это, будто речь шла о чем‑то бесспорном и очевидном, — на трезвом расчете, наконец. Это гораздо надежнее для нас, для семьи, для будущих детей, чем брак, основанный на мимолетном гормональном порыве.

— А почему я? — спросил Андрей и сделал потише музыку в магнитофоне, потому что грустного француза сменил какой‑то певец с бессмысленной песней про яблоки на снегу.

— А почему не ты? У нас с тобой похожее образование, похожие интересы. Ты не глупый — значит у нас и цели похожие.

— Похожие цели? Почему ты так уверена?

— Я же говорю: ты не глупый, а значит цели у тебя правильные. Успех, здоровье, деньги. Сейчас такое время… Огромные возможности. Легко стать новой элитой в новой стране. Такое бывает очень редко. Раз в тысячу лет. Не фальшивой рабоче‑крестьянской, а настоящей. Элитой, которой будет принадлежать целая страна. Понимаешь?

— Не очень. Если честно.

— Ну как же так? Все же просто! — Инга разгорячилась. — Это же очевидно. У меня есть хорошие связи и нужные знакомства, я могу найти деньги, которые точно понадобятся для наших начинаний. А ты достиг неплохих результатов. У тебя хорошая карьера. И, что очень важно, ты сейчас именно на том месте, где нужно. К тому же ты симпатичный. Ну и… — она мило улыбнулась, наверное, вспомнив то, что произошло между ними всего несколько минут назад. Потом ее глаза опять загорелись. — Но все это ерунда… У меня даже голова кружится, когда я думаю о наших перспективах. Сейчас все становится реальным. И красивый дом на берегу теплого моря, и квартира на Монмартре, и яхта с алыми парусами — все что захочешь. Тебе надо лишь слушать меня.

— А подумать можно?

— Да, конечно, но не очень долго.

Она ответила холодно, очень удивленная тем, что он не выразил большого восторга, выслушав ее предложение.

Перед входом в метро, прямо на тротуаре, стояла цепочка людей, которые, пряча глаза, торговали какими‑то недорогими, иногда поношенными вещами.

Уже закрывались в стране большие заводы и фабрики. Людей выбрасывали на улицу, не предоставляя никаких пособий. Чтобы накормить семьи, они шли на улицу торговать, воровать, продавать себя…

«Если я соглашусь, то стану винтиком в системе, — подумал Андрей. — И неважно, в какой части системы ты находишься: наверху или внизу. Все равно ты лишь винтик, шестеренка. Необходимая шестеренка. Поэтому никто никогда не даст тебе выйти из системы. Убежать на теплое море, как мечтает Инга. Потому что без винтика система развалится. Согласившись, ты подписываешь договор на всю жизнь. Подписываешь, даже не зная с кем…»

Не только перспектива стать винтиком испугала Андрея. Быть человеком системы не так уж и плохо. Отвечаешь за свой участок. Кто‑то отвечает за свой. Все вместе заботитесь об общем деле. Все мы, так или иначе, винтики, и над каждым из нас есть еще один и еще. Это нормально. Но уж как‑то очень расчетливо и по‑хозяйски подошла к его будущему Инга. А жить с женщиной, для которой ты лишь винтик, который она хочет до упора затянуть своей гайкой, ему не хотелось.

«Небоскребы, небоскребы, а я маленький такой, — неслось из желтого киоска «Спортлото». — То мне страшно, то мне грустно, то теряю свой покой…»

Андрей приехал домой и сразу выпил. Потом позвонил Владиславу и рассказал о своей поездке.

— Ну, не знаю. Мне кажется, что последнее время ты слишком много думаешь о женщинах. Будут деньги — будут бабы. Инга — очень сомнительный вариант. У неё где‑то что‑то сорвалось — вот она и снизошла до тебя, — Влад говорил честно, как думал, не пытаясь спрятаться за пустыми успокаивающими словами. — Да и Алина… У нее же ребенок. А чужой ребенок — это заложенный конфликт. Тем более у ребенка есть отец. Может быть, он нормальный мужик. Сможешь ли ты стать хорошим отцом чужому ребенка? Все это мины, которые обязательно когда‑нибудь взорвутся. Не о том ты сейчас думаешь. Не о том…

Андрей понимал, что Влад абсолютно прав, но слушать это было неприятно. Он скомкано закончил разговор и положил трубку, но телефон сразу зазвонил опять.

— Не забыл еще обо мне?

Звонка от Алины поздно вечером в воскресенье он не ожидал.

— Нет конечно, — Андрей еще не смыл с себя запах Инги. Да еще этот ненужный разговор с Владиславом. Из‑за всего этого он чувствовал себя виноватым и поэтому непроизвольно стал защищаться. — Ты разве сегодня не окружена семейным уютом?

— Сможешь завтра встретить меня после работы? — не замечая его колкости, спросила Алина.

— Смогу.

— Отлично. Вот и поговорим.

После возвращения из Вильнюса он каждую минуту мечтал об этой встрече, но сейчас растерялся.

Чтобы унять мысли, Андрей встал из‑за стола, сделал несколько кругов по комнате и, понимая, что так успокоиться не получится, вышел из квартиры на улицу.

На скамейке у подъезда сидела баба Таня и вечно пьяный мужичок, имени которого Андрей не знал.

— Андрюшенька, а не пора ли тебе жену найти? — поздоровавшись, спросила бабушка.

— Нашел, баба Тань. Даже двух. Вот не знаю, какую выбрать.

— Если сомневаешься, какую из двух в жены брать, то лучше поискать другую. Тут, Андрюша, сомневаться нельзя. Я своего мужа как увидела, так и сразу решила: вот он мой суженный. Тем более, что в нашей деревне он был единственный, кто после войны целиком вернулся. С ногами и руками. Только обгорелый немножко, — от воспоминаний глаза у бабушки сразу намокли и по щеке покатилась слеза. — А сейчас баб и мужиков полно, а выбрать некого.

— Неважно, кого ты выберешь, — встрял в разговор пьяный мужичок. — Еще Лев Николаевич говорил, что это невесты все разные, а жены все одинаковые.

— Для тебя водка лучшая невеста, — махнула на него рукой баба Таня. — Ты с ней обвенчался и проживешь