Признание, что ты своим словом помог человеку, не бросив в трудную минуту. А эмоции Марка сейчас совершенно искренние.

— Ладно, Марк. Езжай отдыхать. Мне ещё работать, — похлопал я его по спине, с которой посыпалась пыль.

Отправив Марка, Томин подозвал меня к себе и сказал, что ждёт меня через 30 минут в машине. Приказал пойти и привести себя в порядок.

— Товарищ командир, я готов сейчас. Чтобы время не терять, — предложил я.

— Родин, иди в баню, я тебе сказал! — воскликнул командир и указал на небольшое строение из бомботары.

Техническая баня, то есть баня инженеров и техников располагалась в районе стоянки нашей эскадрильи. Любой техник мог прийти во время дежурства и между вылетами воспользоваться парилкой.

Очень хорошо становится душе и телу, когда вышел из парилочки, разогретой на 100–110 °C на улицу, где температура под +40°. Уже и холодно может быть.

Баня нашего техсостава была построена из досок ящиков от снарядов реактивной системы залпового огня РСЗО «Град». Дубок мне как-то говорил, что именно она ценилась больше всех. Доски были длинные и шпунтованные. Сколько спирта ушло на то, чтобы выторговать такое количество материала у артиллерии, представить себе не могу.

Также парочка помещений была сооружена из «блоков» — зелёных ящиков, набитых сухой глиной. Внутри вся баня была обшита теми же досками, очищенными от защитной краски.

В предбаннике я встретился с Валерой Гаврюком, который тоже решил освежиться.

— Серый, ну расскажи, что там у Марка произошло? — спросил Валера, когда мы зашли в парную.

Гаврюк проверил работу «полариса» — металлической самодельной печи, которая и служила нам нагревателем воды и парилки. Это некий гибрид буржуйки и реактивного двигателя, работающий на нашем родном авиационном керосине.

— Сказал, что с земли подбили. Эти «боевые соколы» очень сложный противник, — сказал я, присаживаясь на скамью.

— Понятно. Командир рвался лететь к вам, чтобы если прыгнет Марик у духов, прикрывать до победного, — сказал Валера, плеснув воды на камни.

— Кто остановил? — спросил я.

— Павлов прилетел как раз из ущелья и у самого самолёта нагнал его. Егорыч тут же группу подготовил к эвакуации Марика и запустился. Ты мне вот что скажи, — произнёс мой командир звена и лёг на скамью. — Мы как долго будем этого Хрекова терпеть? Почему никто не замечает очевидного — он недоумок.

Конечно, в словах Валеры истины очень много. Но на то мы и военные, чтобы выполнять приказы, а устраивать бунты и жаловаться не про нашу армию.

— Думаю, что найдутся люди, которые «оценят» его действия по заслугам, — спокойно сказал я и плеснул ещё воды.

— Кстати, командир отправил представления в Кабул на нас. Сегодня командующий может подписать и уже отправит в Ташкент, — радостно хлопнул в ладоши Валера.

— Ждёшь третий орден Красного Знамени? — спросил я, но какие именно награды нас ждут, Валера не уточнил.

Если выгорит такое дело, то вообще замечательно. Уже третья награда будет у меня, а значит, и на парад не стыдно выходить. По мне, так Валеру уже надо к Герою Советского Союза представлять, а не третий орден.

В назначенное время, мы выдвинулись в сторону штаба 109-й мотострелковой дивизии, где разместился весь генералитет, в том числе и маршал Советского Союза Соколов. Валера тоже поехал с нами, и у меня сразу возникла мысль о проведении разведки.

Попасть на приём к высокому начальству было несложно. Адъютант, который в прошлый раз рассказывал нам о сложности своей работы и всячески угрожал нам, отошёл в сторону и не препятствовал Томину войти в кабинет. Ну и командир был более чем убедителен в своих аргументах на проход.

— Рот свой закрыл и ушёл в сторону! Иначе будешь сквозняк ловить лбом, а потом и простуду интимным местом, — рыкнул на него Валерий Алексеевич и отодвинул с дороги майора и вошёл в кабинет.

Через минуту Томин позвал и меня с Валерой. Войдя в кабинет, я почувствовал себя на каком-то круглом столе для обсуждений.

Ахромеев что-то доказывал сидящему в одной майке Соколову. Модяев постоянно предоставлял какие-то снимки, выкладывая их перед ещё тремя серьёзными дядями. Ну и только один человек был невозмутим и спокойно наблюдал за всем со стороны.

Тот самый представитель КГБ — Сергей Иванович, который просматривал документы и изредка поглядывал на горячий спор генералов между собой.

— Сергей Леонидыч, товарищ маршал, надо что-то делать с границей. Иначе мы этот поток не остановим, — в некой требовательной манере говорил Ахромеев. — Я говорил ещё давно об этом.

На этих словах генерал армии остановился, поймав взгляд «конторщика». Естественно, что Ахромеев находился на контроле. Он был одним из тех, кто противился вводу войск в Афганистан. Как и начальник Генерального штаба Огарков.

— Сергей Фёдорович, — обратился «конторский» к Ахромееву. — У нас есть стратегия работы в Афганистане. Вопрос границы не стоит так остро.

— Если не перекроем поставки оружия, то американцы заполонят своими стволами все лагеря вдоль пакистанской границы. Мы увязнем на несколько лет в этой войне, — стоял на своём Ахромеев.

Генералы искали пути решения проблемы. А она была весьма серьёзной. Никто, за исключением Ахромеева, не признавал очевидного — перекрывать границы нужно немедленно.

— Так, Иван Фёдорович кого ты опять нам привёл, — поднялся со своего места маршал Соколов, надев очки для чтения и простые тапочки на ноги. — А, этих я знаю. Разведчики твои?

— Они самые, товарищ маршал, — быстро отрапортовал Модяев и присел на своё место. — В прошлый раз ходили по ущельям.

Томин подтолкнул нас к карте, а сам сделал пару шагов назад. Маршал поздоровался с нами и предложил подойти к карте ближе.

— Показывай, лейтенант, где вас сегодня прижали, — дал мне деревянную указку Сергей Леонидович.

Я описал весь сегодняшний бой, все особенности Ф-16, а также заострил внимание собравшихся на том, что пакистанцы намеренно выдавливали нас из района Хоста.

— Почему думаешь, что это было намеренно? — спросил у меня представитель КГБ.

— Товарищ… Сергей Иванович, предлагаю сопоставить факты. Четыре самолёта, превосходящие по своим характеристикам МиГ-21, имеют численное превосходство и тактически-выгодное положение в начале атаки, — начал говорить я, а затем слово взял и Валера.

— Со слов лейтенанта Родина и старшего лейтенанта Барсова, Ф-16 начали выходить из боя, как только их начали атаковать. Причём, происходило это, когда расстояние, вглубь территории Афганистана было уже около 40 километров.

— Простые манёвры, чтобы перехватить неприятеля, — сказал Соколов. — Что-то есть у вас более серьёзное, чем догадки?

Маршал Соколов, насколько я помню, был весьма дотошным человеком. Подмечал каждую мелочь. Сейчас без этих «заклёпок» мне не удастся достучаться до начальства.

— Товарищ маршал, после атаки по мне ракетой, с командного пункта мне поступила команда следовать на северо-восток. Там были две метки. Вопрос, если они уже отогнали неприятеля и выходили с курсом