— Когда ты так говоришь, значит, мне не на что рассчитывать, — с огорченным вздохом констатирует девушка.

Я предпочитаю воздержаться от объяснений. Мама попросила заехать на чашечку чая, а это всегда занимает уйму времени. Мы не обсуждаем мировой кризис, не анализируем фондовый рынок, то есть, бесполезно тратим драгоценный ресурс, бестолково пялясь друг на друга в идиотской тишине среди диковинных растений ее домашнего летнего сада. Но я у этой женщины на коротком поводке. Разрываюсь между любовью к ней и желанием люто возненавидеть за ад, через который она протащила нас с Эллой.

Когда Катя выходит из машины, дышать мне становится чуточку проще. Я кладу левую руку на руль, правой дергаю за узел галстука. Мне нужно больше воздуха. Под слоями кожи, мышц и костей бушует агония. Языки пламени щекочут внутренности, и от того, что я не в состоянии устранить этот дискомфорт, потушить пламя, я психую. Хочу рвать и метать. Головы поотрывать всем. И этим ублюдкам, учинившим спор на магистрали в час-пик.

Все из-за Эллы.

Она обжималась с каким-то мужиком у офиса журнала, в котором работает. В то гребаное утро, когда у нее сломалась машина. Кто этот г*нд*н? Жаль, тот стоял спиной, и я не видел его лица. Имею ли я право злиться? Да ни хрена подобного. Тем не менее, я в бешенстве, потому что лишен возможности предъявить бывшей за то, что она живет своей жизнью дальше. За то, что она выкарабкалась из кошмара, в который ее погрузила моя семья.

Не могу от всего сердца порадоваться за нее. Во-первых, вместо сердца у меня кусок камня. Во-вторых, несоразмерный эгоизм, доставшийся по наследству, мешает. Знаю, что Элла была несчастна в этом браке. Не без помощи моих родных, разумеется. Знаю, что принял верное решение, когда предложил развестись. Я желал для малышки спокойствия, и только. Катастрофически изводился, потому что видел, как она увядала рядом со мной.

Поначалу мы справлялись, крепко держались за безумную любовь друг к другу, которая, наверное, раз в жизни появляется. Но после того, как в сети распространилось злополучное видео с участием Эллы, разлука была предрешена. Вопрос заключался в том, как долго мы сумеем реанимировать покалеченное месиво, в которое превратился наш союз.

— Да? — с громким, рассерженным вздохом отвечаю на звонок матери.

Она спрашивает, скоро ли я приеду.

— Я же писал тебе, когда буду. Открой ватсапп, мама. И не звони, пожалуйста, по пустякам. Я за рулем.

Родителей ведь нужно уважать, да? Все правильно. И жену брата нужно уважать. Жену младшего братишки, которая застукала его за просмотром видео на порно сайте и узнала в мастурбирующей, черт возьми, героине ролика Эллу. Все было видно четко. У Регины случилась истерика на пятом месяце беременности, она всех на уши подняла. Сначала прямо ночью вызвонила мою мать, затем свою невестку — жену моего старшего брата, и каждой минут пятнадцать орала в трубку, какая Элла потаскуха. И мать, и отец, и родители самой Регины ужасно боялись за состояние беременной. Ее даже пришлось положить на сохранение, чтобы ничего не случилось с ребенком. Она ненавидела мою жену, проклинала ее, ревновала к своему мужу страшно.

Элла сказала, что после того, как она сделала то видео, ее телефон украли. Это было давно, еще в студенческие годы. Поймать подонка, который заставил мою любимую женщину пройти через это, было невозможно. Иск в суд о неприкосновенности частной жизни подавать было не на кого. Но мы с Эллой не сдавались: старались устранить возникшее... недоразумение, если можно так выразиться. «Чистили» от видеоролика сайт за сайтом, обращались в поисковики, которые выдавали страницы с злосчастным компроматом на нее; из всех чертовых пабликов в социальных сетях мы требовали удалить материал 18+, где тот был размещен. И наше упорство-таки дало положительные плоды. Слитое видео было стерто из общего доступа, и это вселяло надежду на то, что скандал сойдет на нет в ближайшие сроки.

Как бы не так.

Моя мать сошла с ума.

А как по-другому назвать то, что она сохранила этот ролик на флешку и начала шантажировать меня тем, что покажет откровения Эллы ее отцу, у которого серьезные проблемы со здоровьем?! Это уничтожило бы его.

— Сынок! Открой глаза! Она изменяет тебе, ты что, не понимаешь? У тебя выросли рога, над тобой за спиной смеются, а ты все терпишь! Ты ее еще и защищаешь!

Повторяла это снова и снова, вдалбливая мне под корку сознания. Конечно, я не слушал ее. Давление семьи первые месяцы меня вообще никак не волновало. Мы с Эллой переехали временно в Подмосковье, но и там нас, конечно, нашли. Я поменял нам номера, какое-то время старыми ни я, ни она не пользовались. В бизнесе перешел на общение исключительно по рабочей почте. И все же моя семья не оставляла меня в покое.

Элла похудела, осунулась, побледнела. Я видел, ей становилось все хуже и хуже от обвинений в ее сторону, от того, что ей пришлось уйти с работы и практически прекратить общение с теми, кто ей близок. Я не говорил ей про угрозы, про шантаж матери. Я просто знал, что у нее достаточно консервативные родители, и они правда могут порвать с ней связи, если все узнают.

Еще через месяц мама-таки выведала откуда-то наш адрес и стала наведываться все чаще. Я для всех стал тварью, когда держал родную мать за воротами и не позволял ей войти в дом. Я берег жену, но в семье меня начали дружно ненавидеть. Да и пусть. Настоящим ударом для нас с Эллой было заявление моих родителей, что внуков от этой женщины они не признают.

Это абсолютная бессмыслица, как ужасный сон, как кошмар, но из-за десяти с половиной минут наша жизнь превратилась в ад. Я же слышал, как жена плачет по ночам. Она бы никогда не сказала про развод сама. Я знал, что любит, что будет терпеть до последнего. Она даже не спала ни с кем до меня, хотела по любви и в первый раз, и… замуж. Но Элла не заслужила быть изгоем в семье. Я вообще не был уверен, что после нее у меня будут отношения. Дети? Не от нее? Не могу представить. Но у нее должно быть счастье. Настоящее. Среди людей, которые не ведут себя кощунственно, которые уважают чужие границы, которые не позволят себе окунуть другого в ту жуть, в которую мои родственники окунали Эллу месяц за месяцем.

Одному Богу известно, на что способны разъяренные женщины. Я боялся, что мать разошлет видео начальству Эллы, ее знакомым, друзьям, не знаю… однокурсникам даже. Она могла пойти на все, так сильно ненавидела свою бывшую невестку. Она недолюбливала Эллу и раньше, а после у мамы появился повод откровенно презирать ее и всячески это демонстрировать. Я стал параноиком: казалось, что Регина и моя мама сговорились. После рождения ребенка у жены брата окончательно башка отъехала. Она утверждала, что Элла сама прислала моему брату видео в надежде увести его из семьи! Она даже оставляла новорожденного ребенка дома, чтобы приехать к нам и учинить скандал у двора. Опять и опять. А однажды выкрикнула, что ходит к бабке, порчу наводит. Я был в бешенстве! Хоть и не верил никогда во все эти штуки, но разозлился так, что выскочил и чуть не ударил невестку. Сдержали только внутренний блок поднять руку на женщину и муж Регины, который всегда шатался к нам с ней. Подкаблучник хренов!