Не закатывай глаза. Не закатывай глаза, Элла! Не вздыхай, не смотри на часы, подавляй зевки. Не смотри в сторону. Пожалуйста, потерпи. Лилия Николаевна может болтать долго, но совсем скоро начнет выступать артист, которого пригласили в ее честь. Это ее любимый шансонье, поэтому начальница будет в восторге. Вот-вот, с минуты на минуту приглушат свет, зазвучат знакомые аккорды. Даже я знаю музыку этого певца...

Кто же его не знает.

Вот-вот, вот сейчас. Только не смотри на часы, Элла.

Лилия Николаевна продолжает вещать о счастливой жизни с мужем и дочерью, и как они чудесно провели выходные в Подмосковье. В общем, она без умолку трещит про свою беззаботную жизнь. Точнее, конечно же, врет.

Как будто я не знаю, что ее дорогой супруг не работает больше пяти лет. У него депрессия. Он целыми днями дома, пьет и пялится в телевизор. А дочь вернулась к родителям после тяжелого развода. Но так как с матерью у нее сложные отношения, быту их не позавидуешь. Одним словом, у Лилии Николаевны совсем не все так сладко, как она пытается мне внушить.

Весь офис судачит о ее несчастьях. Все потому, что наша начальница не умеет выбирать окружение. Ее лучшие подруги, арт-директор и шеф-редактор, ― те еще сплетницы.

В принципе, в нашем журнале нет такой несвободной должности, под которой скрывается человек, которому я бы смогла довериться.

Ну, кроме Маринки, конечно. Но Марина работает в другом отделе.

Как я и предполагала, знаменитый шансонье заставляет Лилию Николаевну забыть о моей компании. Буквально уловив первые нотки небезызвестной песни, пятидесятилетняя женщина подпрыгивает от радости как девочка-подросток. Наконец, не нужно фальшиво улыбаться и хоть на пять минут можно уединиться.

— Еще шампанского? — неискренне растягивает губы уставший официант.

Я качаю головой, потому что не способна сказать что-то. Просто хочу уйти подальше. Запереться в дамской уборной. Отличная идея. Официант так и стоит напротив с дюжиной полных бокалов на подносе. Мне приходится его обойти. Даже лень думать про его невозмутимое лицо, даже лень давать оценку его профессионализму. Просто пусть меня оставят в покое… ненадолго.

«Лилькин юбилей тухлятина. Ты ничего не пропустила», — пишу Маринке, заперевшись в кабине туалета.

Подруга заболела и не смогла прийти вместе со мной. Мы вообще с ней не любим корпоративы и все дни рождения коллег. Одни и те же лица приедаются на работе, отдыхать с этими людьми не нравится ни мне, ни Марине. Что ж, я была счастлива в тот день, когда нашла родную душу среди стольких неродных.

Когда собираюсь выйти из кабины, так и не дождавшись ответа от подруги, телефон пищит напоминанием. Знаю эту мелодию. Моя рука повисает в воздухе, не дотянувшись до ручки. Я достаю из сумочки мобильный.

«Еще два шага до регистрации» — содержится в тексте сообщения от сайта знакомств. Раньше думала, никогда на подобное не решусь. Но сейчас, похоже, я в полном отчаянии, если действительно собралась завершать регистрацию. Дело не в тоске, не в грусти, не в мужчинах. Их вокруг очень много. Только я не ищу никого, на самом деле. Так… забыться хочу. Поэтому и выбрала из всех сайтов самый необычный, на мой взгляд. Даже Марина не знает об этом решении. Оно слишком экзотическое, на меня не похожее.

На самом деле, я точно не собираюсь идти на какие-нибудь отчаянные поступки. Просто развлекусь, почувствую себя красивой. Буду наслаждаться мужским вниманием, которого лишила себя в реальной жизни после развода. Конечно, мужчины продолжают делать комплименты, смотреть вслед — все атрибуты прошлой жизни присутствуют. Но я не позволяю себе купаться в этом внимании. А мне бы хотелось.

Я наказываю себя. И не знаю, когда это закончится.

В центре душного зала меня уже, наверное, пятый раз за вечер находит Юля. Снова хочет поделиться слухами о коллегах или сделанными фотографиями. Строговой нравится щелкать камерой в самый неподходящий момент. Ей кажется забавным выставлять других в неприглядном свете, но в отношении себя она такого не приемлет. Сразу зачинает скандал.

— Вера сегодня не затыкается, только о тебе и говорит, — а-а, нет, в этот раз Юля принесла сплетни обо мне. — Уже восьмой месяц, говорит, как Эллка Холодная без пары.

Я впиваюсь взглядом в хохочущую и расслабленную Титову.

— Она что, считает? — говорю больше сама себе.

Строгова хмыкает, ведет плечами. Расправляет их, подбородок машинально взлетает вверх. Теперь мы дуэтом прожигаем Веру взглядами. Я делаю вид, что мне нормально. Юле, конечно, нужна компания, чтобы обсудить кого-нибудь из офиса. И дело не в Вере, просто Юля расцветает при перемывании косточек кому бы то ни было.

Однако в этот раз я ничего слышать не хочу, и когда Строгова только открывает рот, я уже знаю, что она скажет. Поэтому перебиваю ее немедленно:

— Прости, Юль, я устала. Наверное, скоро домой поеду.

Коллега отходит на полшага, прищуривается и резюмирует:

— Знаешь, ты действительно неважно выглядишь. — Ну спасибо. — Плохо себя чувствуешь?

— Нет, просто устала.

— Слушай, а чего ты реально никого себе не найдешь? — привычным московским акцентом протягивает Юля, да еще и совсем не тихо, чтобы парочка человек из нашего коллектива тоже услышали. — Забей ты на своего бывшего! Бросил тебя — скатертью дорожка!

Строгова совсем разошлась.

Мы обе отвлекаемся на секунду, чтобы поаплодировать прощающемуся с публикой шансонье. Теперь точно нужно бежать, пока не попалась на пути Лилии Николаевны. Выслушивать еще полчаса от нее сказки я не готова. Голова раскалывается, телефон в сумочке постоянно жужжит. И я все еще не приняла решения насчет сайта знакомств.

Забить на бывшего. Если бы я могла не думать о Тамерлане хотя бы один день, то была бы счастлива. Он не мог поступить иначе. Самое ужасное, что мы расстались из-за меня, из-за моей ошибки, а я об этом даже рассказать никому не могу. Никто не поймет, все осудят. Тимуру от моих родных досталось хорошо, да и от меня тоже. Я ведь сначала ненавидела его, кричала ему о том, что вот если бы любил… Но сейчас думаю: а как бы поступила я, когда такая некрасивая правда всплыла в биографии любимого человека?

— Все равно родню твоего Тимура мало кто выдержит! Знаешь… — Строгова осекается, меняется в лице. — Ой, прости. Он же не твой уже.

Больше не выдержу ни слова от Юли. Мне не нужны ничьи переживания и беспокойства. Не первый месяц справляюсь сама, даже маму просила не вмешиваться. Выплакала, выстрадала, пытаюсь жить дальше. Зачем эти сопли и слезы над моим неудавшимся браком? Разве я просила? Люди часто так бестактны.

Включается свет, ведущий мероприятия спешит на сцену. Под его разглагольствования об успехах дорогой именинницы, под болтовню Юли и ее извинения я все-таки достаю телефон. Голова, будто сейчас взорвется. Сразу и не понимаю, кто написал и что. Немного позже все-таки доходит. Смс от мамы: