— А как же твои сны? Они ведь все разбегутся, если ты не поспишь…

— Я увижу их завтра, завтра! — спорит Милана, стараясь выпрыгнуть из папиных рук на пол.

Он качает головой, поднимаясь по лестнице шаг за шагом.

— Так не получится, солнышко. Напомни-ка, куда мы тебя каждый вечер собираем, прежде чем ты в кровать ложишься?

Малышка немного успокаивается, только всхлипывает.

— На бал, — отвечает она, когда папа заводит ее в комнату.

— Да-а, точно, — кивает ей он. — Но твои гости ведь разъедутся, если не найдут на балу тебя. Ты же хозяйка, даже музыканты без тебя играть не начнут. Правда же? — Игнат смотрит на меня, а следом и Милана поворачивает голову.

Я, конечно, подтверждаю, а затем слышу позади голос Тимура.

— Совершенно верно.

Он поглаживает меня по спине, проходя вперед, к дочери. Я следую за ним. Они вдвоем развлекают Милану, пока она отправляется переодеваться, чистить зубы, пока аккуратно складывает любимую диадему в коробочку. Главный свет в спальне выключается, включается лампа у кровати Милы. Ну все, моя красавица уже под одеялом. Я подхожу, чтобы поцеловать ее. Она неожиданно своими маленькими ладошками хватает мое лицо, целует сама меня в щеку и шепчет на ухо:

— Мамулечка, я тебя люблю.

— Родная моя, — я едва ли не пускаю слезу от умиления, — я тоже тебя очень люблю. Отдыхай, моя девочка.

— До завтра, — говорит она мне, когда я отхожу от ее кровати, и не сразу отпускает мою руку.

Я выхожу из комнаты дочурки, а мальчики почти сразу за мной. Не успеваю сделать и шагу вниз по лестнице, как чувствую, что меня бережно тянут за локоть. Через секунду мы втроем оказываемся в темноте нашей спальни.

— Как себя чувствует сыночек? — Игнат кладет ладонь мне на живот, зарываясь в волосы носом.

Тимур не менее горячо шепчет в другое ухо:

— Милана передала, чтобы ты берегла ее братика.

Игнат ощутимо улыбается, прокладывая дорожки поцелуев по моей шее. У меня екает сердце и, кажется, я теряю голос. Сама не понимаю, как восклицаю:

— Да вы с ума сошли?! Там, внизу гости!

Тимур со смешком горячо впивается в мои губы.

— Да какие гости…