Стоять вот так, по уши в грязи, когда над ним возвышается этот лощеный идиот, почти унизительно. Но если ради дела.

— Фернан, — на крыльцо выплыла Кэтрин, и Нел ужаснулся тому, во что она превратилась.

— Какая радость, что я успела до твоего отъезда. Мне хотелось согласовать.

Темные синяки под глазами, бледная кожа, обескровленные губы и почти безжизненный взгляд, эта девушка ничем не походила на ту Кэтрин, которую Нел видел всего год и пару месяцев назад!

— .местоположение нового огорода, — Кэт на секунду опешила от присутствия такого количества мужчин у подножия лестницы.

Те, если и напряглись при ее появлении, вида не подали. Даже изобразили интерес к юной леди — как и полагается строителям, — что совсем не понравилось лорду Гильберту.

— Заметил? — шепнул Кот.

Нел лишь вопросительно приподнял брови.

— Кажется, в маскировке она получше нас, — хмыкнул Кот.

И тогда Нел пригляделся. Иным зрением взглянул на облик девушки. Синяки под глазами

— всего-то искусно нанесенная косметика, все остальное — слабые чары. Если не знать, куда смотреть, довольно сложно приметить. Хм...

— Ах да, — театрально, но все еще сухо выдал Фернан. — Совсем забыл представить вам свою супругу, леди Гильберт. Она останется в замке, но к вашей сфере ответственности никакого отношения не имеет.

Он вольготно поместил руку Кэт на талию, и та даже в лице не изменилась — лишь слабо улыбнулся и кивнула. Взглядом прошлась по каждому из присутствующих, и тогда Лайонел напрягся. Он сам не знал, хотел ли, чтобы Кэт его узнала, или нет.

Когда взгляд девушки дошел до Кота, она легко нахмурилась. А вот на Лайонела, казалось, даже внимания не обратила. Торжество и досада — теперь лорд знал, что будет, если смешать два этих ингредиента в одном блюде.

После подумал о насущном — узнала ли она Кота? И если да, то чем это грозит?

— Что касается огорода, — продолжил этот напыщенный ублюдок, — разве к тебе вернулись силы?

— Пока мы располагаем рабочей силой, я бы хотела, чтобы внутриземные вазоны перенесли к тому месту, что ты выделишь, — терпеливо произнесла Кэтрин.

— Вазоны перетащат Роланд и Жак. Если не справятся, обратятся к Юдону, — резко произнес он. — Можете располагаться у северного крыла.

Ага, с противоположной от «строителей» стороны. Видимо, чтобы реже пересекались.

Говорил он это демонстративно громко, но вдруг чуть нагнулся и что-то прошептал Кэтрин на ухо. Та едва заметно дернулась, бескровные губы на мгновение сложились в неодобрительную нитку, но уже через секунду она позволила себе очередную слабую улыбку.

И к чему весь этот театр? Кэт из прошлого, услышав что-то недопустимое, съязвила бы, да еще и подкрепила это разрядом молнии. А тут. стоит, улыбается.

Если бы Кот не дернулся Лайонела за рукав, он бы и не заметил, как крепко сжались его пальцы в кулаки.

К чему весь этот демонов театр?!

«Дорогая племянница,

уверена, у тебя все хорошо. Твой дражайший супруг писал, что ты никак не можешь родить ему наследника. Прими, пожалуйста, соответствующие меры и не позорь нас с твоим дядюшкой, бароном Беллини.

Через десять дней прибудет моя старая знакомая, леди Филури. Она поспособствует решению этой проблемы.

Твоя дорогая тетушка, Дениз Беллини».

Меня заколотило от ярости, когда Абель притащила это письмо. По всей видимости, послание было одобрено Фернаном к вручению, потому как конверт оказался вскрыт. Я уже даже не удивлялась, что мою корреспонденцию читают без спроса.

И могла лишь догадываться, сколько писем ушло в небытие только по той причине, что так захотел супруг.

И почему тетке неймется?! Она уже продала свою «дорогую племянницу», что ей до наследников?! И кто эта леди Филури? Чем мне грозит ее появление в графстве Гильберт, и как она собирается поспособствовать появлению наследников?

В очередной раз одна проблема за другой. Одно хорошо — роль немощной и слабой супруги давалась мне куда проще, чем я ожидала. Три дня после трагедии пролетели незаметно — я лишь спала да ела. Резерв исправно восстанавливался, я отчетливо ощущала магию — и потому посчитала, что ослабляющие травы добавляли только в чай, о котором Юдон меня внезапно предупредил.

Абель посчитала, что это его благодарность за спасение. Но также предупредила, что лишний раз дворецкому лучше не доверять. Сказала, что подобное пробуждение совести, скорее, ошибка и «разовая акция». Последнего я не поняла, но привычно доверилась подруге.

На четвертый день сидеть в комнате откровенно наскучило. Особенно, когда Абель вломилась в распахнутую дверь со словами:

— Он уезжает! На две недели!

И столько было восторга в ее глазах, что я не сразу поняла, по какой-такой причине радоваться этому факту. Если он уезжает, значит, не будет питаться оставшимися овощами с погребенного под завалами леграновского огородика. Если не будет питаться, значит заговор перестанет действовать. А если так, после его возвращения придется начинать сначала, что уже порядком достало.

Служанка сразу поняла мой немой вопрос.

— Специи! — восторженно произнесла она, доставая из-за пазухи какой-то мешочек. — Он наказал сложить ему еды в дорогу на пять дней и добавить специи.

До меня начало доходить, что задумала подруга. Специи на этой части континента — штука редкая, а супруг к ним успел привыкнуть. Еще полгода назад я выторговала пару мешков особенных южных трав из дома за одну из планируемых работ на леграновском огороде.

— Абель, это рискованно, — покачала я головой. — Одно дело, простейший заговор на воду, который и отследить-то довольно сложно, не зная, куда смотреть. Другое...

Подруга бросила взгляд на кувшин, стоявший на прикроватной тумбе, и нахмурилась. Магией она не обладала, потому рассудила, что сбрызнуть специи водой будет достаточно. Могло бы... Вот только о магическом потенциале супруга узнать что-то так и не удалось, и рисковать топорной магией было опасно. Про фикус-то он как-то догадался, хотя тот был оживлен и взращен на заговоренной воде, а не просто полит.

За дверью послышались отчетливые шаги, и Абель спешно спрятала специи в карман фартука. Мы с ней опасливо переглянулись. В последние три дня Фернан ко мне не заглядывал. Неужели хочет лично известить о своем отъезде?

Или «наказать» напоследок, напомнив про выходку с мнимой беременностью. Ох, чувствую, рано или поздно это мне аукнется. Надеюсь, что поздно — когда супруг будет уже не в состоянии карать.

А пока. Пока у меня есть неплохая маскировка. Простая косметика да легкие чары, и у меня синяки под глазами, полное отсутствие здорового румянца — да и в целом весьма болезненный вид. С помощью капелек даже взгляд удалось немного, кхм, замутнить.