Алена с Сашей незаметно обменялись ироническими взглядами. Саша подумала, что Калязина ведет себя, как обычно. Алена как Алена. Без всяких странностей. Может быть, Феликс излишне драматизировал ситуацию? Она стала соображать, как бы свернуть разговор к рубину «Кровь инфанты», чтобы выяснить глубину помешательства подруги. Но тут из-за стола новобрачных поднялся известный артист и постучал ножом по хрустальному бокалу.

— Еще увидимся, — Алена вскочила со стула и быстро пошла занимать свое место рядом с Феликсом.

Некоторые гости еще не успели рассесться, и шум в зале стих не сразу. В руке артиста появился радиомикрофон.

— Господа, так мы никогда не начнем…

В зале засмеялись, потом все-таки наступила относительная тишина.

— Благодарю, — артист, видимо, назначенный тамадой, наклонил голову и некоторое время так постоял. — Я думаю, мне не надо объяснять, по какому поводу мы собрались, — торжественно начал он, выдержав паузу. — Вряд ли сегодня дано случиться другому событию, столь же важному для судеб нашего города. Поэтому я и все мы, собравшиеся здесь, счастливы… — Дальше пошли многоречивые славословия в адрес жениха, невесты и, конечно, отца невесты. Саша перестала слушать. Заметив это, к ней наклонилась Веденеева.

— Ваша подруга, кажется, работает на городском телеканале?

— Да.

— Я ее сразу узнала, — обрадовалась Виктория, — хотя уже так давно не смотрела местное телевидение. Когда я уезжала из России, оно было ужасным. Сейчас, наверное, многое изменилось?

Саша неопределенно пожала плечами. Ей меньше всего хотелось обсуждать с Веденеевой проблемы питерского телевидения. На ее счастье, артист закончил свою речь, и вместо него из-за стола уже поднимался Султанов с бокалом в руке.

Коротко поздравив новобрачных, он сделал какой-то знак рукой и рядом с ним тут же появился невысокий молодой человек с серебряным подносом в руках. На подносе лежала красная бархатная шкатулка.

— С подносом — Чагин, начальник охраны Султанова, — тихо сказала Веденеева. — Наверное, в шкатулке подарок любящего папочки. Что бы это могло быть?

Саша промолчала.

Султанов взял шкатулку с подноса и открыл ее. Некоторые гости приподнялись с мест, стараясь разглядеть, что лежит внутри.

— Я дарю тебе рубин «Кровь инфанты», — сказал Султанов, обращаясь к дочери. — Многим из присутствующих известна его история. Пусть этот камень исполнит все твои желания и принесет тебе счастье. А для того, чтобы все гости смогли в этот вечер полюбоваться им, мы поместим его в специальную витрину.

С этими словами он положил открытую шкатулку обратно на поднос. Саша заметила, как за спиной начальника султановской охраны выросли два крепких молодых человека. Троица направилась к стоявшему у стены бронзовому постаменту — на таких в музеях устанавливают статуи небольших размеров. На вершине постамента находилась застекленная витрина.

«Стекло наверняка пуленепробиваемое, — подумала Саша, осознавая смехотворность своей идеи «одолжить» камень у Ирины. — Раз уж его так охраняют…»

Она с беспокойством посмотрела на Алену. Взгляд Калязиной был прикован к шкатулке, в этот момент торжественно переставляемой Чагиным с подноса в витрину. Впрочем, остальные присутствующие смотрели туда же… Старший Братищев, стоя шагах в пяти от витрины, сосредоточенно снимал происходящее.

В наступившей тишине щелкнул замок витрины, и в ту же секунду зал взорвался аплодисментами, за которыми последовали первые крики «Горько!». Зазвенели бокалы. Саша сделала глоток шампанского и поставила бокал на стол — ей предстояло в скором времени отправиться в обратный путь. Да и вообще она пить не любила…

— О, какое приятное соседство! — вдруг услышала она рядом с собой.

Повернувшись, телеведущая увидела усаживавшуюся на соседние места пожилую супружескую пару. То, что это муж и жена, было видно сразу. Люди, прожившие много лет в браке, всегда становятся похожими друг на друга. Старичок бережно поддерживал свою спутницу, одетую в явно не новое, но все еще нарядное платье с большим белым воротником. Оба приветливо улыбались Саше.

— Мы всегда смотрим вашу передачу, — сообщил супруг. — Но никак не думали, что будем сидеть с вами за одним столом. Это очень-очень приятно.

— Ты только посмотри на Ирочку! — перебила его супруга. — Какой она стала красавицей, кто бы мог подумать!.. Вы знаете, Ирочка училась в школе, где мы когда-то преподавали. Теперь мало кто вспоминает старых учителей, поэтому нам было вдвойне приятно получить приглашение на эту свадьбу. Жаль только, добираться пришлось так далеко. Поэтому мы немного опоздали…

Саша поняла, что за этот вечер ей придется услышать множество историй об Ирочкиных школьных успехах и неудачах. В памяти старых учителей такие истории хранятся вечно. С одной стороны — нервная Веденеева, с другой — эта парочка… «Как только это станет приличным, выйду из-за стола, поговорю с Аленой и уеду. Да, еще на рубин посмотрю». Вдруг она вспомнила свой разговор с ювелиром Парвицким, его таинственного клиента, заказавшего копию камня… «Если он действительно собирается подменить рубин, ему придется очень попотеть, — подумала девушка, бросив взгляд на витрину, возле которой застыли охранники. — Может, стоит предупредить их, на всякий случай?..»

Тем временем крики «Горько!» становились все более громкими и постепенно перешли во всеобщее скандирование. Новобрачные поднялись для ритуального поцелуя. Веденеева снова начала комкать салфетку, а затем, бросив ее на стол, одним глотком осушила свой полный бокал. Взглянув на нее, Саша очень усомнилась, что бывшая «англичанка» желает жениху и невесте счастья.

* * *

Тосты сменяли друг друга, официанты приносили все новые блюда, вот уже негромко заиграл оркестр. Долгое ожидание на морозе санного поезда обернулось неумеренным потреблением крепких напитков, и некоторые гости, утратив интерес к виновникам торжества, теперь веселились автономно, не обращая внимание на попытки тамады создать «сквозное действие» праздника. На танцевальной площадке появились первые пары.

За столом новобрачных тоже царила раскованная обстановка. Жених и невеста радостно улыбались всем, кто подходил их поздравить. Калязины хохотали вместе с Султановым. Саша привычно поискала глазами телекамеры, а не увидев их, стала оглядываться в надежде заметить ярко-красный свитер младшего Братищева. Она обнаружила обоих операторов канала преспокойно восседающими за столом в другом конце зала. И это во время работы!

Сашиному возмущению не было предела. Она поднялась с места и направилась к Братищевым.

Заметив ее, Валерка тут же схватился за свою лежавшую на соседнем стуле камеру. Борькины же невинные глаза посмотрели на Сашу с обидой.

— А в чем дело? — пробормотал он с набитым ртом. — Мы с Валеркой работаем по очереди.

— Работаете по очереди, а едите вместе!

— Да брось ты! — Борька, наконец, прожевал кусок. — Все, что надо, уже снято. Чего зря пленку-то переводить?