— Мне наплевать, беден он или богат, — заявила Ирина. — Главное — мы вместе, и мы любим друг друга.

— Ага, — недовольно проговорил ювелирный король, — с милым рай и в шалаше. Неужели ты до сих пор веришь в эту романтическую чушь? Кстати, знаешь, как теперь говорят? С милым рай и в шалаше, если милый на «порше».

— Папочка! — засмеялась невеста. — Тебе совсем не идет повторять чужие глупости!

* * *

Краснов танцевал, как всегда, отлично. Но Виктория чувствовала, что на этот раз танго не доставляет ему удовольствия. Ярослав просто ждет, когда музыка кончится.

— Ты на меня сердишься? — спросила она, почти не разжимая губ.

— Тебе не стоило этого делать, — недовольно ответил он.

— Прости, — пробормотала она. — Но я не смогла удержаться. Услышала музыку, вспомнила…

— Ты всегда была умной и рассудительной девочкой, — сказал Краснов, резко поворачивая ее в танце. — А тут такие сцены…

— Но разве произошло что-то ужасное? — улыбнулась она. — К тому же, я соскучилась…

— Вика, пожалуйста, возьми себя в руки, — попросил он.

— А мне больше нравится находиться в твоих руках…

— Замолчи, — его шепот прозвучал угрожающе.

— Ярослав, я не могу тебя ни с кем делить, — взмолилась она. — Я уже готова убить ее. И тебя тоже.

— Вика, успокойся! Мы не навек с тобой расстаемся!

— Но ты так на нее смотришь…

— А как я должен смотреть на свою невесту в день свадьбы? Я же говорил тебе, что люблю ее. Но я люблю и тебя.

— Так не бывает.

— Почему? — искренне удивился он. — Христос велел любить всех. Если можно любить всех, то почему нельзя любить двух женщин одновременно?

— Замолчи, Ярослав! Ты говоришь ужасные пошлости!

— Нет, ты уж послушай! Каждый мужчина должен когда-нибудь жениться…

— Но ты мог жениться на мне!

— А я думал, ты уже замужем, — холодно усмехнулся он. — И я, между прочим, никогда не грозился убить твоего Смита.

— Потому что тебе было все равно, — сказала она.

На этот раз он промолчал.

Когда музыка кончилась, он так же молча отвел Викторию на ее место.

А возвратившись к своему столу, был встречен восторженным взглядом раскрасневшейся Ирины.

— Милый, я и не знала, что ты так замечательно танцуешь! Поучишь меня когда-нибудь?

— Конечно, дорогая. — Краснов наклонился поцеловать руку жены, всей спиной ощущая тяжелый взгляд Султанова.

* * *

Не дождавшись возвращения Чагина, Саша хотела было уже вернуться за стол, но увидела, что к ней направляется Калязина.

— Твоя знакомая что, перепила? — спросила она, кивнув на танцующих.

— Почему перепила? — удивилась младшая подруга.

— Пригласить жениха на танго во время свадьбы! — хмыкнула Алена. — Султанов, как увидел это, только что зубами не заскрежетал! Господи, а какие взгляды она бросает на Ярослава! Наверняка между ними что-то было.

Саша промолчала, раздумывая, как бы перевести разговор на рубин «Кровь инфанты». Впрочем, они стояли недалеко от витрины…

— Ты уже видела камень? — спросила она у Алены.

— Да, — спокойно ответила та, — видела.

Саша внимательно смотрела на подругу и готова была поклясться, что в ее красивом лице ничто не дрогнуло. Тогда, немного поколебавшись, она в двух словах описала Алене сцену, которая произошла в кабинете Феликса.

Калязина расхохоталась.

— Господи! — воскликнула она. — В последнее время Феликс так переживает из-за меня, что я уже боюсь ему лишнее слово сказать. Он считает, что любое желание беременной женщины должно быть выполнено, причем немедленно. С одной стороны, это хорошо. Ты же знаешь, что я полгода просила у него второго редактора для моих новостей и он никак не реагировал. Мы даже ругались по этому поводу несколько раз! Но когда выяснилось, что у нас будет маленький, вопрос решился в тот же день.

— А как насчет рубина? — осторожно спросила Саша. — Тебе действительно захотелось иметь такой же, как этот?

— Ну как тебе сказать? — протянула Алена. — Считай, что мне просто захотелось покапризничать. В конце концов, могу я хоть сейчас это себе позволить? Наверное, я немного переборщила…

— Да уж, — пробормотала младшая подруга. — Я Феликса таким никогда не видела. Я была просто в шоке.

— Ничего, мужчинам иногда полезно понервничать, — сказала Алена.

— Возможно, — согласилась Саша. — Но ты уж предупреди меня, пожалуйста, когда тебе опять в голову придет что-нибудь… этакое. А то ведь Феликс весь канал на уши поставил!

— Ладно, — сказала Калязина. — А вот и он, легок на помине.

Феликс, раскрасневшийся, в расстегнутом пиджаке и распущенном галстуке, но с озабоченным выражением лица, подошел к подругам и взял жену за руку.

— Ты не устала, солнышко? — спросил он, бросив выразительный взгляд на совершенно плоский Аленин живот.

— Нет, дорогой, — проворковала Алена.

— Тогда пойдем, Семен Юсупович собирается тост произносить. — И, не обращая внимания на Сашу, увел жену к столу.

«Ради чего, интересно, я полночи читала дурацкие вырезки про этот чертов рубин?» — вздохнула девушка. Решив, что больше ничто не держит ее на этой свадьбе, она направилась прямо в холл.

Саша уже застегивала дубленку, когда к ней подбежал Чагин.

— Неужели вы покидаете нас? — разочарованно протянул он. — А как же наша беседа?

— Как-нибудь в другой раз, — ответила она.

— Ловлю вас на слове, — засмеялся начальник охраны, распахивая перед нею стеклянную дверь.

К вечеру мороз усилился. Саша успела замерзнуть, прежде чем дошла до машины. «Ауди» приветливо замигала фарами. Устраиваясь на удобном сиденье, девушка включила музыку и подумала, что, пожалуй, еще не поздно заехать на студию.

Далеко за полночь Семен Юсупович Султанов вернулся в свой дом на Каменном острове. Он мог бы остаться в «Двенадцати королях», но в банкетном зале виллы все еще продолжался шумный праздник, и Султанов боялся, что не уснет.

Новобрачные уехали довольно рано. После того как Краснов увез Ирину в свою недавно купленную квартиру, ювелирный король вдруг остро почувствовал свое одиночество. В большом доме на Каменном острове места хватило бы всем, однако Краснов хотел самостоятельности, и в общем-то Султанов его понимал. Но одно дело — понимать, а другое — возвращаться в пустой дом, где не с кем перемолвиться даже словом…