Сложившейся в долине Инда могущественной державе оказалось отпущено гораздо более короткое время, чем цивилизациям Нила и месопотамского Двуречья. Примерно к 1800 г. до н. э., задолго до того как появились новые технологии получения бронзы и железа, индские города начали приходить в упадок. Климат становился суше. Что еще более важно, долина подвергалась вторжениям ариев, которые в течение столетий заметно расширили свои владения в Северо-Западной Индии.

Создание более крупных поселений и одомашнивание растений и животных были важнейшим шагом в истории человечества. Вторым шагом стали ранние цивилизации долин. Расположенные в богатых илом долинах Ближнего Востока и Инда, они многое заимствовали друг у друга, а иногда и стимулировали развитие друг друга. Несомненным географическим преимуществом, помимо рек и ила, было то, что границы распространения каждой цивилизации были отчасти защищены пустынями, представлявшими препятствие для нападающих. Климат речных долин был еще одним достоинством, поскольку позволял выращивать злаки, которые можно было хранить в течение долгого времени. Эффективное хранение зерна было крайне важным для выживания городов — гораздо более крупных, чем прежде знал мир. То, что другая азиатская цивилизация возросла на теплом иле долины в Китае, — еще одно свидетельство огромного влияния на человеческую историю больших рек, питаемых талой водой с гор.

Ни одно из покрытых соленой водой пространств не оказало такого всепроникающего влияния на формирование современного мира, как Средиземное море. Без этого моря, с его неповторимыми качествами и необычным расположением, политическая, экономическая, культурная и общественная жизнь этого мира приняла бы совсем иное направление.

В эпоху, когда по морю — если оно было спокойным — передвигаться и перевозить грузы было дешевле и проще, чем по суше, Средиземное море предоставляло огромные преимущества. Оно тянулось от Атлантического океана на западе почти до двух заливов Индийского океана на востоке: далеко вдающегося Красного моря и Персидского залива. Длинный рукав Средиземного моря — Черное море — протянулся к внутренней Азии. Два более коротких рукава — по сторонам Апеннинского полуострова — почти достигают подножий заснеженных Европейских Альп.

Средиземное море объединяло Африку, Европу и Азию. Эта скоростная морская магистраль связала не похожие друг на друга регионы, поставлявшие разную продукцию — медь и олово, золото, серебро и свинец, вино и оливковое масло, зерно, лес, скот, красители, ткани, оружие, пряности, обсидиан и другие предметы роскоши. По ней быстро распространялись идеи и религиозные верования. Если бы Азии или Африке принадлежало такое большое и невероятно удачно расположенное внутреннее море, история этих континентов была бы совсем другой. По сути, это стратегически важный водный бассейн с тем главным преимуществом, что посредством узкого Гибралтарского пролива он соединяется с открытым океаном.

Средиземное море, почти полностью окруженное сушей, бывает необыкновенно спокойным в течение долгих периодов. В некоторые дни оно гладкое, словно зеркало, а летом шторма в нем относительно редки. В древности здесь предпочитали плавать на больших гребных судах — галерах, отчасти из-за отсутствия ветра в определенные времена года. При спокойной погоде единственным источником двигательной энергии оставались весла. Весла позволяли гребным судам входить в узкие гавани, к которым парусным, если ветер дул в неблагоприятном направлении, даже подходить было бы рискованно.

Когда поднимался шторм и волны с белыми барашками обрушивались на галечные пляжи, гребное судно могло затонуть за минуты. Мог погибнуть весь флот, кроме нескольких моряков. В 480 г. до н. э., когда персы атаковали Афины, исход войны отчасти решил поднявшийся ветер, который выбросил персидские суда на скалистый греческий берег. Столетие за столетием эти внезапные средиземноморские штормы влияли на судьбы знаменитых людей.

В Средиземном море не бывает высоких приливов и сильных отливов. Уровень воды в нем мало изменяется на протяжении суток, и поэтому корабли с относительной легкостью могли причалить к пирсам или войти в доки, чтобы разгрузиться. Лишь в немногих мелководных портах судам приходилось ждать прилива, чтобы войти в них или выйти в море. Город Венеция, с его каналами вместо улиц, был оптимальным в этом отношении, поскольку амплитуда прилива там была невысокой.

Преимущества этого протяженного спокойного моря с его глубокими заливами давали возможность сильной военной державе управлять обширным регионом. Этим пользовались по очереди финикийцы, греки, карфагеняне и римляне. Средиземное море также первым увидело чудесное изобретение — парус. Древнейшее документальное свидетельство на этот счет — изображение паруса на вазе, сделанной в Египте около 3100 г. до н. э. Он прямоугольный, напоминает школьную доску на подставке и несомненно использовался на судах, плававших по оживленной реке Нил. Ранние паруса вполне могли быть из кожи или шкур животных, но к 2000 г. до н. э. их сменили холщовые, которые ткали из крепких волокон льна. Надежные поставки льна оставались одной из основ господства на море вплоть до появления пароходов.

Поднимать паруса на мачты с помощью лебедки и более умело пользоваться канатами стали с развитием знаний о ветрах. Ко времени поэта Гомера греки знали многое о ветрах и их преобладающих направлениях; фактически эти знания и накопленные наблюдения о звездах были единственными ориентирами в плавании. Находившиеся далеко в море темной ночью моряки могли определить курс отчасти по тому, откуда дует влажный, холодный и порывистый ветер. Называемый Зефиром, этот ветер обычно прилетал с запада.

На гребные суда стали устанавливать парус. Когда ветер дул в попутном направлении, люди поднимали прямоугольный парус; но если ветер был слабым, команда бралась за весла. Со временем на смену маленьким судам — униремам — пришли большие, биремы, которые были особенно хороши в морских сражениях. Гребцы на них располагались на двух палубах вместо одной. Более поздние триремы имели три палубы и, вероятно, до 170 гребцов. Весла сидевших на верхней палубе гребцов должны были быть очень длинными, чтобы доставать лопастями до воды, которая плескалась далеко внизу.

Сочетание парусов и весел позволяло судам развивать скорость, достичь которой, идя лишь под парусами или только на веслах, было невозможно. Так, легкий попутный ветер увеличивал скорость судна с полностью укомплектованной командой с 4 до 6 узлов. А иногда мощный ветер разгонял корабль до скорости 10 узлов в час, и тогда весла вовсе не были нужны. Если паруса поднимали на двух мачтах, корабль иногда так кренился, что пользоваться веслами было невозможно.

В Афинах на морских триерах гребцами были, как правило, свободные люди, в то время как на судах, перевозивших грузы, больше использовался труд рабов. Каждый спокойный день заставал за работой, должно быть, десятки тысяч рабов на гребных скамейках судов, принадлежавших греческим городам и колониям. Их лодыжки были закованы в кандалы, чтобы они не могли покинуть свое место у весла. Если корабль внезапно тонул во время сражения или шторма, у них почти не было надежды спастись.