буквами было написано — Хаггис.

— Вы их здесь купили?

— Да, у бродячего торговца, он иногда здесь бывает, мне соседка про него рассказывала, вот я с утречка-то и собралась. Так точно, вскоре и он пришел, я еще мужу купила пилюль — а-с-п-и-р-и-н — по слогам произнесла женщина — лучше чем лекарские настойки от головной боли помогают. И еще…

Но Либерти больше не стала её слушать, она уже вбегала в город. Найти торговца не составило труда, он сидел на базарной площади, а вокруг него толкалась целая армада в основном женского пола. Либерти ужом пролезла к самому прилавку и тут же была словно громом поражена — торговцем оказался её недавний попутчик. Он её тоже заметил.

— А, странная аура. Что хотите купить? — и он обвел руками свой прилавок.

Чего там только не было — всевозможные коробочки различных цветов и размеров, какие-то бутылечки, рулончики, пакетики, и на каждом своя надпись — Орбит, Тимотей, Но-шпа и уже знакомый Хаггис.

Мужик тем временем только успевал нахваливать свой товар.

— Вот видите, это стиральный порошок Тайд, замочите в нём самое грязное белье и без длительного застирывания оно будет чистым и приятно пахнуть!

Народ дивился, но брал. Вскоре весь товар был распродан, и мужик направился к таверне, но Либерти его перехватила.

— Простите, но у меня к вам вопрос.

— Надеюсь, после него моя аура останется в целости и сохранности? — улыбнулся мужик.

— Безусловно — Либерти набрала побольше воздуха в лёгкие — 14 лет назад меня нашла моя приемная мама, и на мне были такие же бумажные трусики, как те, которые вы сегодня продавали. Я исходила Прериаль вдоль и поперёк, но впервые увидела их только здесь, у вас. Скажите, кто их вам дал?

Мужчина вдруг весь побледнел и хрипло спросил:

— А на вас был медальон со словами…

— Либерти = Свобода? — перебила его Либерти.

Мужик кивнул.

— Да, меня так и назвали — Либерти. А откуда вам это известно, вы знали мои родителей? Отвечайте, ну!

16

Меньше знаешь — лучше спишь — эту поговорку придумали очень умные люди.

Когда мужик открыл рот, то на голову Либерти вылился целый поток слов:

— Я знал твоего отца, но не близко, твою маму я никогда в глаза не видел, а вот к медальону я имею прямое отношение, я сам заказал его у ювелира, но как он попал к тебе, я ума не приложу.

— Да плевать мне на медальон, вы лучше скажите, где мои родители? Из какого вы города или страны?

— Бери выше — я из другого мира, впрочем, ты тоже, с такой-то аурой.

— Что? — глупо переспросила Либерти.

— То — мы оба с тобой не из этого мира, я учёный с Земли, Клинтвуд Ларский, а ты Либерти Ван дер Верден, тоже оттуда же, и каким ветром тебя сюда занесло?

— А вас? — вырвалось у Либерти, хотя она хотела спросить совсем другое.

— Я же говорю, что я учёный, вот я и придумал машину, которая позволяет мне путешествовать между мирами, очень интересно, скажу я тебе.

— А их много?

— Кого?

— Миров.

— Очень, и каждый со своей изюминкой. Но лучше дома нет ничего.

— Зачем же вы везде ходите?

— Артефакты собираю — с Земли возьму побольше всяких безделушек, тут их распродаю, а потом покупаю нестандартные вещицы, хобби у меня такое.

Либерти тряхнула головой, словно желая перемешать мысли, которые уже лезли у неё из ушей. Вроде помогло.

— Так вы знаете, где мои родители? — в который раз спросила она.

— Увы, нет, но скорее всего они уже не в этом мире, а то бы они уже тебя нашли, не так ли?

— Наверное.

— А не хочешь посмотреть на свой родной мир? — внезапно спросил Ларский.

На секунду Либерти представила, как это всё будет интересно, но тут же вспомнила о своих «якорях» и со вздохом ответила:

— Я не могу, у меня тут семья.

— Не родная.

— Только по крови — Либерти почему-то почувствовала неприязнь к Ларскому.

— Хозяин-барин. Кстати, ты не знаешь, где сейчас может быть мой медальон?

— Нет, последний раз его видела Гресия 14 лет назад, когда несла его в скупку. Это было в Эонфлаксе.

— А как туда попасть?

— Вам нужно будет пойти со мною.

— Пустяки, мне без разницы, куда здесь идти.

* * *

По дороге Либерти узнала немало интересного о Земле, о её людях, о их нравах и обычаях.

— И как же вы без магии обходитесь — кто вас лечит, кто погоду исправляет, кто духов злых изгоняет? — удивлялась Либерти.

— Да вот, как-то обходимся своими силами, и, между прочим, мы поразвитее вас в быту, ваши маги могли бы давно канализацию придумать, так нет, до сих пор с горшками носитесь.

— Но они хотя бы есть.

— А толку-то, вот ты говоришь, что живешь у парализованного парня — почему ваши маги его не исцелят? У нас бы на Земле его нейрохирурги мигом на ноги поставили бы.

— Правда?

— Ну, почти на 99,9%

— Так привезите их сюда.

— Шутишь? Да если я даже заикнусь об этом, то меня мигом упекут в психушку. Дело в том, что люди у нас не верят, что можно построить такую машину, а некоторые не верят, что другие миры вообще могут существовать.

— Так может мы поедем к вам, я и Данай?

— А что, можно попробовать. Только не раньше зимы, мне кое-какие параметры нужно будет изменить в моей машине. Одним словом, ищи меня у Волчьего водопад, как только земля оденется снегом.

На этом они попрощались — Ларский пошел в Эонфлакс, а Либерти к Инварю.

* * *

Уже подходя к поместью Гиленхаалов, Либерти почувствовала неладное, ибо около крыльца стояли кареты главного лекаря и главного мага. Мысленно успокаивая себя, она зашла в дом и тут же увидела миледи, которая сидела в кресле, а вокруг неё витал крепкий запах успокаивающего отвара.

— А, явилась наконец — миледи заметила Либерти и губы её задрожали.

— Что случилось?

— Я не знаю, что именно, мне не говорят, но что-то очень плохое. У Даная сейчас мэтр Арбин и лекарь Миррой.

— Но как же так, когда я уходила, всё было в порядке.

— Так уже почти месяц прошел. Пока ты там свободой наслаждалась, мой мальчик тем временем умирает.

— Замолчите — прикрикнула Либерти на рыдающую женщину — не хороните сына раньше времени.

Ощущая, как ужас обвивает её своим липкими сетями, Либерти поднялась на второй этаж. Она всегда знала, что Данай болен, его