– Мне понравилось с вами работать, капитан Бенфика, – наконец сказал Стайер. – Вы очень толковый сотрудник. Времени у нас немного, поэтому я не буду ходить вокруг да около и спрошу прямо: какие отношения у вас с начальником госбезопасности генералом Гази?

Она почувствовала разочарование. Это не первое свидание и не секретный разговор, а тоскливые служебные интриги.

– Он друг нашей семьи, господин майор. Дядя Гази часто общается с моим отцом. У них одно хобби и одна страсть – древние кинжалы. Я ответила на ваш вопрос? А теперь хочу спросить не менее прямо: вам-то какое до этого дело?

– Мы теперь работаем с вами в связке, и поэтому мне есть до этого дело, – сказал он, пропустив мимо ушей ее резкость. – Мне бы не хотелось, чтобы шеф знал о внутренней кухне нашего спецотдела. Я не очень-то доверяю уважаемому генералу.

– А вы не опасаетесь, что я сообщу генералу о нашем разговоре?

– Нет, не сообщите. Но даже если вдруг расскажете, он меня не уволит. В контрразведке кадровый голод. Люди быстро устают бороться с «призраками».

– И для этой ерунды вы вытащили меня из дома?

– А вы думали, я замуж хочу вас позвать?

Бенфика вылила бы мороженое ему на голову, но, во-первых, сладкого в металлической чашке почти не осталось, а во-вторых, дело бы закончилось перестрелкой дяди Шейха с хамом-майором. Она лишь посмотрела на него потемневшими глазами.

– Послушайте, Бенфика, вы мне нравитесь, – он сбавил обороты. – Любой мужчина в этой стране был бы счастлив жениться на такой красивой девушке, как вы… Впрочем, я уверен, что скоро вы уедете в Европу.

– А вы сами… После всех перемен в стране разве ни разу не подумали об эмиграции?

– Нет. Мне нравится запах наших улиц, хотя иностранцы брезгливо называют его вонью. Я с ними не согласен, и я никогда отсюда не уеду, – сказал он и допил чай. – А вам, капитан, если вы на самом деле решитесь эмигрировать на Запад, европейцы будут мило улыбаться, а про себя думать: «Ух какая красивая арабка с потрясающим лицом и фигурой топ-модели. Правда, эти арабы наложили кучу дерьма у себя на родине и теперь бегут сюда, чтобы продолжать гадить, а заодно пользоваться всеми благами нашей замечательной европейской цивилизации…»

Бенфика встала и, не прощаясь, пошла к выходу. Следом за ней, с прищуром посмотрев на майора, двинулся и дядя Шейх.

Рано утром ей позвонил дежурный по Управлению «А» и сообщил о взрыве в ресторане общественного питания «Жареные крылышки из Кентукки». Дежурный офицер докладывал о случившемся теракте слишком эмоционально – наверняка он тоже любил сидеть в «Крылышках».

Из серого с солнечными просветами неба нескончаемым потоком лил теплый дождь, нагретый в небесной бане. Беспрерывно сигналили сотни мокрых автомобилей, застрявших в одной бесконечной пробке из-за перекрытого военными и полицией центра города. За красной ленточкой на месте террористического акта бродили озабоченные коллеги с зонтами одинакового черного цвета. От остатков большого одноэтажного здания шел густой пар.

– Жертв нет, погиб только бедолага сторож с Филиппин, – сказал ей Стайер, поздоровавшись.

– Господин майор, а вы у нас настоящий оракул. – Бенфика не смогла удержаться от ехидства. – Вчера вы предположили, что «Крылышки» взорвут. Не прошло и десяти часов, как от единственной американской закусочной остались одни стропила.

– Тот, кто приходит к человеку, предсказывающему будущее, отрицает то, с чем пришел посланник, – заметил Стайер.

Шеф был одет во вчерашнюю светлую пару, но она была испачкана грязью так, словно офицер всю ночь ползал по мокрой земле по-пластунски. Зонта у него не было.

– Вы сейчас выглядите как после марш-броска по пересеченной местности, господин майор, – сказала девушка. – От кого убегали ночью?

– А пойдемте, капитан, выпьем чаю? – неожиданно предложил начальник Отдела. – Здесь неподалеку есть кафешка. Там традиционная арабская кухня. Уж ее-то никто никогда не взорвет.

– А как же следствие по горячим следам? – удивилась Бенфика.

– Ребята и без нас тут быстро разберутся. – Он странно и неопределенно махнул рукой. – Все равно никого не найдут.

В душной забегаловке на пять пластиковых столиков они заказали зеленый чай. В карусельных аппаратах для гриля по кругу двигались коричневые курицы. Мальчишка-поваренок мгновенно поставил перед ними по тарелке горячей юшки из требухи, блюдца с майонезом и соленьями. Хозяева таких народных заведений рассчитывают, что после тарелки горячего бульона у посетителей разыграется аппетит и они закажут курицу, а не только китайский чай из пакетиков.

– Извините меня за вчерашнее, – сказал Стайер, не глядя на девушку. – Вместо комплиментов я вам каких-то гадостей наговорил… Накопилось. Правда простите.

– Ладно, господин майор. Вы в последние дни как будто сам не свой.

– Бенфика, забудьте все, что я вчера вам наговорил. Берите отца и уезжайте. – Стайер неожиданно перешел на язык туарегов. – Совсем скоро нашу страну будет не узнать.

– Судя по тому, как выглядит ваш костюм, вы что-то интересное за ночь узнали?

– Когда русские ушли из Афганистана, местные революционеры не знали, как построить новую страну. Они считали, главное – это уничтожить плохой правящий режим коммунистов. Ну уничтожили, а потом что? Они начали спорить. Узбеки против пуштунов, пуштуны против таджиков, таджики против других таджиков. И до сих пор они ничего не понимают ни в исламе, ни в том, как заново построить собственный дом…

– К чему эти уроки чужой истории, господин майор?

– К тому, что у нас сейчас происходит то же самое. Тридцать два года у власти был президент Салех. Мы с вами при его режиме стали офицерами госбезопасности. Чему нас учили в Военной академии? Преследовать, арестовывать и сажать в тюрьму. Ну или без шума преступника ликвидировать. И мы с вами преследуем, арестовываем и сажаем в тюрьму… Однако «призраков» становится все больше. Подумайте сами, если вы хотите меня поработить, припереть к стенке, подавить силой, то я сначала, может быть, и поддамся, но при первой же возможности я убегу от вас, отделюсь, отгорожусь или буду с вами воевать. Взорву, как эти «Жареные крылышки»…

– «Крылышки»-то здесь при чем? – перебила его девушка.

– Ни при чем… Это так, побочный эффект… Но послушайте, Бенфика, чем больше мы их давим и уничтожаем, тех больше их становится. Мы потеряли юг страны, потому что хотели контролировать сложную территорию силой. Власть там держалась только на наших военных. Мы должны построить что-то новое в противовес вчерашнему режиму военной диктатуры.

– И как это сделать? Вы узнали рецепт? И почему в таком случае советуете мне уехать?

В кармане пиджака майора запиликал сотовый. Он посмотрел на экран и сказал:

– Извините, капитан, но мне пора, а вы, если хотите, можете возвращаться на место теракта. С сегодняшнего дня я в отпуске по семейным обстоятельствам.