Ночную тишину разорвал шум мотора. Этажом ниже завели дизель-генератор. На высоком потолке с видимым усилием вспыхнули две большие стеклянные люстры, на столе – массивная чиновничья лампа. Допрашивающий ее мужчина оказался не жгучим брюнетом, как она ожидала, а блондином с длинными волосами цвета песка и бородой медного цвета. Типичный шведский или немецкий метросексуал «Дольф Лундгрен».

Это была давняя ее привычка: опираясь на первые впечатления, найти схожесть с актером фильма или персонажем из прочитанной книги.

«Дольф» поднялся из-за стола и с наслаждением потянулся. Штаны карго с карманами и винтажная куртка со срезанными нашивками, такие куртки носили во Вьетнаме американские солдаты. Но по мускулатуре и сложению не такой мощный, как шведский актер. Осанка и движения совсем не спортивные. Точно не борец и не боксер. Бенфика давно определяла это на глаз и почти никогда не ошибалась. Настоящие джихадисты не занимаются единоборствами.

Однажды она присутствовала на допросах пожилого боевика, подозреваемого в подготовке атаки на американский эсминец «Коул» в Аденском заливе. Он рассказывал, как они играли в волейбол или футбол в Афганистане. Там было две футбольные команды: сборная из Саудии во главе с капитаном Усамой бен Ладеном и египтяне во главе с разыскиваемым по всему свету Абу аль-Масри. «…Единственное, чем мы никогда не занимались, – говорил арестованный ветеран глобального джихада фэбээровцам, – так это единоборствами, потому что бокс и любая другая спортивная борьба – харам…»

Двое у окна выглядели как герои паноптикума. Один – толстенький коротышка лет пятидесяти. Вылитый Дэнни Де Вито, но с бородкой. Он часто вытирал лысину и лицо шейным платком, хотя в кабинете не было душно, а скорее прохладно – ночной воздух из остывшей пустыни теперь гулял между распахнутыми окнами. Другой – высоченный черный африканец с глазами навыкате, толстыми розовыми губами и большим лицом, как у Сэмюэля Л. Джексона из «Джанго». Его курчавая борода была выкрашена хной в рыже-красный цвет. Так себя выделяют модные мужчины в Сомали, достигшие сорокалетнего возраста.

«Дольф» не торопясь прошелся по кабинету, медленно задернул шторы, потом аккуратно поправил черный флаг, прикрепленный иголками к стене, и снова уселся в просторное кресло. Какие же у этой девицы необычные зеленые глаза – с желтой искоркой, хотя искра от электрического света… И лицо… лицо слишком смуглое для горянки с севера. Где же он эту красавицу уже видел?

– Наконец-то я могу тебя как следует разглядеть, – произнес он и посмотрел на Бенфику через большое увеличительное стекло. – И могу сказать, что ты не выглядишь как ниндзя, но при этом совершенно не похожа на уроженку нашего многострадального Йемена. Так кто ты на самом деле?

Ее руки были передавлены металлическими наручниками, а затылок болел от удара деревянным прикладом автомата Калашникова. Она не спала, не ела, не мылась, и сил, увы, почти не осталось.

– Я гражданка Йемена. Мой покойный отец – вождь из местности Архаб. Моя мать – иностранка из африканского города Тимбукту, из туарегов. Мне нечего больше сказать. Извините, пожалуйста.

Бенфика посмотрела на допрашивающего и на девятимиллиметровый автоматический пистолет в кобуре из орехового дерева, лежащий на столе. Боевик перехватил ее взгляд, шутливо поежился и произнес: «Бр-р». Взял оружие и закинул через голову плечевой ремень от кобуры.

– Хорошо, хотя бы извиняешься! Вина твоя очевидна, но с наказанием мы повременим. Аллах велик. Я сейчас буду решать, что делать с вашим самолетом, летчиками и другими пассажирами, а ты пока посидишь в подвале. Там тренажерный зал, и, кстати, есть душ. Пахнет от тебя ужасно, как от фараоновой крысы! Помойся и одежду постирай. Пусть Аллах ведет тебя прямым путем! И можешь не опасаться – никто к тебе не вломится. Мы не бандиты, а моджахеды.

Бенфика уже хотела подняться с табурета, но боковым зрением увидела возникшую рядом низенькую фигуру «Дэнни Де Вито» и летящую ей в лицо пухлую ладошку. Она успела отстраниться – сделать движение головой вправо-назад и тем самым немного погасить удар. Усидела, не свалилась с табурета, но из расквашенной губы потекла кровь.

– Эмир! Что ж ты с ней разговариваешь так вежливо, как будто она правоверная, да ты посмотри на ее тактические часы на руке! – закричал фальцетом коротышка, вытирая лицо куфией. – Она грязная шпионка! Час назад она зарезала нашего лучшего моджахеда! Ей надо голову отрубить и пронести по городу, чтобы все видели: мы не щадим врагов ислама! Аллаху акбар!

Толстяк замахнулся и влепил еще одну пощечину. Бенфика чуть согнулась в поясе и сделала головой боксерский нырок (вниз – влево – вверх). Правая рука толстяка пролетела мимо хиджаба, он потерял равновесие и упал на колени у ног девушки.

– Тьфу! Брат! Ну хватит, прекращай! Отойди от нее! – По голосу командира чувствовалось, что он еле сдерживает смех. – Решать вопрос о ее наказании будем сообща, как и положено по законам шариата, но позже, когда я все про нее узнаю! На все воля Аллаха!

Бенфика посмотрела на поднявшегося с пола коротышку. Лицо у него покраснело, как знамя коммунистов, того и гляди сейчас инфаркт хватит. Судя по произношению, он из Сирии. Бросаться на нее сириец больше не собирался, и девушка жестко сказала:

– Согласно хадису пророка – да благословит его Аллах и приветствует, – «коль кто из вас сражается с человеком, он не должен бить его по лицу». Почему же ты не соблюдаешь заповеди пророка – да благословит его Аллах и приветствует? Надо еще посмотреть, кто из нас двоих – кяфир!

Сириец изумленно открыл рот, но не нашелся что ответить и отошел к сомалийцу. Невозмутимый африканец крутил в руках четки в дальней части кабинета, и его черное лицо почти сливалось с панорамным окном.

– Надо же… Ты только что пыталась обвинить нашего моджахеда в неверии! – сказал «Дольф» и указал рукой на дверь. – Приписала ему участие в тяжелейшем преступлении! Такой наглости свет не видывал! Вставай! Иди вперед! Шагай!

Они вышли из кабинета, и он захлопнул снаружи дверь. Через пару шагов эмир приказал остановиться и – оглянувшись по сторонам – внезапно спросил:

– Как ты себя чувствуешь?

Несмотря на крайнюю усталость, Бенфика смогла удивиться и ответила:

– Хорошо. Хвала Аллаху.

– Ладно, – сказал полевой командир. – Тогда я сейчас тебя познакомлю с одним уникальным мусульманином. Этот старик приехал помогать нам аж из Сирии. На войне с Башаром Асадом он потерял трех сыновей. Его родовые корни, как у всех настоящих арабов, здесь, в Йемене, поэтому он решил умереть на войне в наших горах.

От Бенфики ускользнула его логика, но она промолчала. Эмир сказал, что сейчас расстегнет наручники.

– Одно неверное движение, которое мне не понравится, и я тебя лично расстреляю, – добавил мужчина.

Он снял с нее металлические оковы и приказал зайти в комнату с табличкой «Старший диспетчер аэропорта». В большом помещении на столах, диване и полу сидели и лежали боевики. Она немедленно четко произнесла: