свою заканчиваю писать. Меня ваши расчеты по базовым матричным кристаллам заинтересовали, на интересные мысли натолкнули… Так что не торопите меня, Иван Николаевич, вдруг меня что-то еще подтолкнет после нового прочтения вашего труда…

– Как скажете, Камиль Ахметович, раз нужно для работы, то…

– Я слышал, что вы приняли предложение Владимира Андреевича, а мое и Олега Михайловича проигнорировали…

Иван Николаевич вздохнул и ничего не ответил. «А что отвечать, когда вопрос решенным оказался по странному магическому действию приснопамятного обзора, напечатанному в номере «Зарубежной электроники», дарственный экземпляр которого лежал на столе поджарого сухощавого академика с умным аскетическим лицом татарского хана Ахмета.

Вдруг Иван Николаевич ощутил шестым чувством острый взгляд собеседника и его тут же прозвучал ироничный голос директора-организатора нового академического института ОИВТА АН:

– Я понимаю позиции всех подписантов, ваших соавторов, Иван Николаевич, главного инженера Николая Сергеевича, который будет делать ССБИС на транзисторах по совмещенным технологиям (SST). Понятна роль Владимира Андреевича, который будет делать потоковый многопроцессорный суперкомпьютер, по следам Крэя, на ССБИС… А какова роль Юрия Васильевича? Он же не специалист в этом, он же не рубит эту тему, поверьте мне на слово, я многажды беседовал с ним на тему интегральной электроники, где специалисты мы с вами… Почему он значится в ваших соавторах – в этом интригующий вопрос, почему он спец по объемным и поверхностным акустическим волнам в полупроводниках?..

Отступать было некуда, и Иван Николаевич раскованно выдохнул, как на духу:

– Потому что Юрий Васильевич привез эти уникальные материалы японской конференции и передал мне для размышлений над ними и генерации новых идей…

– А-а-а… – насмешливо протянул Камиль Ахметович. – Понятно, извозчик привез ценные материалы по интегральным транзисторам, а знать хоть что-то по транзисторам и технологиям их изготовления извозчику не обязательно…

Иван Николаевич решил поддержать рискованный шутливый тон академика и, твердо глядя тому в глаза, ответил:

– Можно подумать, что академик-секретарь ОИВТА знает хоть что-то по теории и практике биполярных и полевых транзисторов, интегральных технологий и компьютеров, кстати. Ведь он узкий спец по плазме и Токамак… – Он хотел добавить чего-нибудь дерзкое про академика-секретаря Евгения Павловича, никогда не защищавшего кандидатской диссертации, но сразу огребшего звание доктора физмат наук «по докладу» в несколько страничек, и прямым ходом в членкоры, академики, вице-президенты, президенты, но только миролюбиво всплеснувши руками.

Но расстались добро и куртуазно. Академик, подавая руку, для прощального рукопожатия, укоризненно пожурил:

– Зря вы ко мне, Иван Николаевич, не пошли… Были бы завлабом и моим замом по базовой кафедре… Такими предложениями, как моим и ректора Олега Михайловича, не бросаются… Но незаменимых у нас нет, профессор Рыжиков из Зеленоградского института физических проблем ко мне переходит… На следующих выборах мы его в членкоры двинем… Научная жизнь – бурная… Против бурного верного течения науки всегда плыть неразумно, это чревато потерей темпа талантливого исследователя…

А чуть позже случилась нелепая трагическая история со студентом-старшекурсником с факультета «квантов», которого Иван Николаевич хотел взять пол свое крыло, да сделал выбор в пользу более даровитого, но сам себе на уме, его однокашника. Он читал двухсеместровый спецкурс по новым методам численного моделирования интегральных технологий, приборов, схем и систем. Разумеется, все слушатели получили у лектора отличные отметки в зачетки. Иван Николаевич знал, что он возьмет на свою новую организуемую кафедру ИКТ «Интегральных и Компьютерных Технологий» из всех слушателей только двух студентов Максима и Евгения. Им для общего развития было предложено посещать семинар профессора Рыжикова в новом академическом Физико-Технологическом институте Камиля Ахметовича.

И вот в последний лекционный день, когда после завершения спецкурса Иван Николаевич должен был объявить «своим» студентам Максиму и Евгению, что он их берет на свою новую кафедру, с обозначением перспективных тем их дипломных работ, случилось форменное ЧеПэ. С Максимом случился припадок в самом конце лекции, его скрючило, и изо рта хлынула белая пена. Иван Николаевич только в кино видел «эпилептический припадок» с обильной пеной из глотки и носа, потому вряд ли мог Максима определить в «конченые эпилептики», но испугался не на шутку. Не хватало еще, чтобы у него на глазах студент дуба дал или сбрендил. Вызывать скорую помощь? Но когда она приедет, чтобы отвезти «сбрендившего» студента в беспомощном состоянии в городскую больницу?

Но скрюченный Евгений как-то оклемался, расправился пена перестала хлестать из его рта и носа, наверное, потому, что Иван Николаевич первым подбежал к студенту и выпрямил его голову, массировал шею, чтоб тот не захлебнулся.

– Встать и идти можете, Женя, – громко и четко спросил Иван Николаевич, – или мы вас в медпункт на носилках потащим?..

– Могу встать и идти, – прошептал еле слышно Евгений, – носилок не надо… Только поддерживайте меня… голова сильно кружится…

Институтский медпункт находился рядом с их учебным корпусом, через дорогу. Иван Николаевич распорядился так: Евгений руками опирается на плечи его и Максима, и в таком положении сопровождают потерпевшего до дежурного врача.

– Не надо, неудобно как-то… Сам дойду, Иван Николаевич…

– Нет, Жень, пошли втроём, держитесь крепче за нас с Максимом крепче… Дышите глубже носом и держите голову выше, не опускайте ее…

Евгения привели к дежурной врачихе, та дала ему срочно понюхать нашатырь, чтобы привести в чувство, уложила на кушетку для дальнейшего осмотра потерпевшего, пока Иван Николаевич коротко излагал суть случившегося с «обмороком» студента.

– Если моя помощь больше не нужна, я пойду, Иван Николаевич, – сказал с плохо скрываемой циничной усмешкой Максим, – спасение утопающих дальше всегда дело рук утопающих… Время – деньги, сами понимаете… Мне подождать вас?..

Иван Николаевич понял, что Максим хочет именно сейчас услышать от него: берет он его к себе на новую кафедру или как? Сказал, глядя прямо в глаза врачихи:

– Мы сейчас с доктором обсудим, что делать с Женей, везти его в больницу или без скорой помощи и больницы обойтись… Я останусь здесь, а вас, Максим провожу и отвечу вам…

За дверями медпункта Максим спросил Ивана Николаевича:

– Берете к себе или как?..

– Конечно, беру, Максим, – тихо сказал Иван Николаевич, добавил еще тише, чтоб его слов не слышал Евгений за дверью. – А вот по Жене вопрос открытый. Надеюсь, докторша просветит меня, что случилось с нашим пациентом… С ним такое раньше случалось?..

– Случалось и раньше…

– Часто?..

– Многажды… Так что, как-то вот так, болезненный и неудачливый он…

Ивану Николаевичу неприятно было видеть блуждающую циничную улыбку на устах Максима, но он сдержался, чтобы не наговорить чего лишнего и резкого удачливому однокашнику Евгения, определенного удачником и именным стипендиатом в болезненные неудачники…

– Хорошо, что вы со мной здесь рядом