— Я так скучал по тебе, — выдохнул Кол.

И тут будто кто-то выпустил из Элис воздух, а действительность с размаху обрушилась на нее — уродливая, неприглядная и суровая.

— Нет.

— Нет? — Кол резко оторвался от ее губ и сдвинул темные брови.

Элис толкнула его в грудь, заставляя выпустить из своих объятий, и ее ноги опустились на пол.

— Ты не можешь говорить мне это.

— Говорить что?

— Что ты по мне скучал. — Она дышала тяжело, словно пробежала марафонскую дистанцию. — Ты не можешь говорить со мной так, словно хотел, чтобы все было по-другому.

— Черт возьми, Элис. — Он покачал головой, растерянно потирая шею. — Это ведь ты поцеловала меня.

— Я не знала, что еще предпринять. — Она впилась в него взглядом, ощущая, как былые ярость и обида возвращаются к ней с новой силой. Чувства так и кипели внутри, но Элис старательно подавляла их.

— И целовать — твой излюбленный способ что-то предпринять? — вскричал он. — Как, по-твоему, я должен был на это реагировать?

— О, так ты поцеловал меня только потому, что я поцеловала тебя первой? — Ее грудь обдало жаром, щеки и лицо вспыхнули.

— Я не это имел в виду.

— Тогда что ты пытаешься сказать, Кол? Что ты там опять бормочешь? — Элис огляделась в поисках своей сумочки. — Или это потому, что кровь отлила от твоего мозга?

— Ты бьешь по больному месту. — Он явно начинал выходить из себя.

— Забудь, что это вообще произошло. Сиюминутная слабость, ошибка. — Она обнаружила сумочку на полу у кушетки. — Этого больше не повторится.

— Элли, подожди. — Кол потянулся к ней.

— Забудь об этом. Мы должны общаться по-деловому, как и договорились, — Элис зашагала к двери, но Кол последовал за ней.

— Тогда почему ты поцеловала меня? — Он развернул Элис к себе, и она оказалась зажатой между дверью и его мощным торсом.

Почему она сделала это? Может быть, потому, что после всего, что натворил Кол, она все еще хотела его — с той же силой, что и прежде. А еще потому, что он был единственным парнем, которому удалось сблизиться с ней, не спугнув ее. С тех пор как он уехал, у Элис было два романа, и оба закончились одинаково: поспешно и без малейшего шанса на примирение. Один парень бросил Элис, огорошив на прощание тем, что потом терзало ее много недель. Он назвал ее роботом, начисто лишенным эмоций. А другой, помнится, говорил, что не хочет быть с девушкой, которая все время держит дистанцию, которая не может говорить о том, что чувствует, и выражать то, что хочет.

— Почему, Элли? — стоял на своем Кол. — Ответь мне.

Но она не могла ничего ответить: горло перехватило, поглощая рвущиеся наружу слова. Элис будто парализовало — это происходило всякий раз, когда она чувствовала себя пойманной в ловушку. Она не знала ни одного способа выразить то, что было у нее на душе. Она не могла плакать, не могла быть честной. Ей оставалось лишь замыкаться в себе — а потом ругать себя на чем свет стоит.

— Все ясно, — кивнул Кол и отступил, давая ей возможность уйти.

Элис так сильно прикусила губу, что ощутила на языке металлический привкус крови. Как поступил бы в этой ситуации нормальный человек? Наверняка кричал бы, сказал бы хоть что-то… но ее язык мертвым грузом лежал во рту.

Кол молча застыл на месте. Элис толкнула дверь и выскочила на улицу, пылая от стыда. Впервые за пять лет она осознала, почему Кол ее бросил.

Когда звук ее шагов растворился в пространстве, Кол разразился самыми отборными ругательствами, которые только знал. Ее поцелуй был слишком хорош, чтобы оказаться правдой. И как его угораздило так ошибиться?

Он покачал головой и облокотился спиной о дверь, чтобы оценить фронт работ в доме и вернуть себе ясность ума. Ну почему он так отчаянно добивался от нее признания? Собственно говоря, именно поэтому, уже отказавшись от участия в конференции, он позвонил главному пиарщику из Гугла и сказал, что передумал и все-таки приедет в Австралию. Нет, пора выкинуть все это из головы!

Скоро он вернется в Штаты, к комфорту своего дома, своего офиса. Но что потом? От ноющей тоски у него засосало под ложечкой. Еще до возвращения в Австралию Кол осознавал, что его жизнь застоялась. Он часто впадал в уныние, разочарованный… одинокий. Единственной семьей, которую он когда-либо знал, для него были Элис, Рич и их родители. Теперь рядом не оказалось никого, исключая разве что его менеджера по связям с общественностью Пита, который дружил с ним не из корысти. Но даже Пит числился у него в штате и получал зарплату. С Элис все было по-другому.

Но Кол понимал, что не нужен Элис. Это было ясно по тому, как спокойно, будто щелкая выключателем, она могла управлять своей страстью.

Наполнив доверху шесть мусорных мешков и оттащив их к контейнеру у дома, Кол остановился на крыльце, окидывая взором почти не изменившуюся за годы тихую улочку. Здесь по-прежнему царили простота и аккуратность, лишь дом его отца уродливым бельмом торчал у всех на виду.

Телефон завибрировал, возвращая Кола к реальности.

— Да?

— Привет, дружище, — раздался в трубке голос его друга и главы департамента по связям с общественностью «Хиллам технолоджиз».

— Пит, — улыбнулся Кол. Сильный нью-йоркский акцент всегда вызывал у него улыбку. — Ты приземлился?

— Я прилетел этим утром, но было слишком рано. — Пит зевнул. — По-моему, сейчас самое время пропустить по кружке пивка. Нам нужно пробежаться по плану конференции.

— Давай встретимся в отеле.

Спустя полчаса Кол с Питом сидели в уличном баре недалеко от отеля с двумя огромными кружками пива и развернутым планом конференции перед ними. С длинными светлыми волосами и ленивой улыбкой Пит, может быть, и выглядел неторопливым, расслабленным парнем, но он руководил департаментом по связям с общественностью с воинственным вниманием к деталям, достойным лучшего агента разведки.

План конференции был подробно проработан, отдельные его тезисы подчеркнуты разными цветами. Листок изобиловал пометками и инструкциями, сделанными аккуратным почерком Пита.

Кол сделал большой глоток пива:

— Похоже, ты планируешь нападение на Форт-Нокс[1].

— Ты ведь платишь мне не за то, чтобы я импровизировал. — Пит стрельнул глазами в проходящую мимо официантку в крошечных шортах. — И это очень важная конференция. Что-то вроде шанса громко заявить о себе. Это поможет нам прорваться на азиатский рынок.

Глаза Пита с энтузиазмом засверкали, и Кол уже в сотый раз за прошедшие пять лет подумал о том, как ему повезло приобрести столь ценного работника — и, конечно, друга.