Непросто, наверное, разговаривать, когда весь мир перевернут вверх ногами.

— Да у меня и без того мозги неплохо работают, — возразила я, не собираясь подобное повторять.

Элон встал обратно на ноги и повернулся к нам. Вид при этом у него был довольно пугающий. Братья от чего-то заскулили… натурально так, тихонько, словно предчувствуя неотвратимое.

— А я говорю, должны, — спокойно повторил эльф и в следующую секунду я поняла, что стою на руках и передвигаюсь по кабинету вверх тормашками. И это при том, что у меня никогда не было подобных гимнастических талантов. Продолжалось все до тех пор, пока я не рухнула от бессилия на пол. Руки дрожали, а в голове был туман. Братья валялись рядом, тяжело дыша и постанывая.

— Что это, черт возьми, было? — испуганно спросила я, боясь снова взглянуть на коллегу, по вине которого сейчас была без сил. Судя по звукам, Элон вернулся на свое место и активно шуршал бумагами.

— У него в возбужденном состоянии гипнотические способности усиливаются, — шепнул Кир, подползая ближе, — и с ним лучше не спорить.

— А еще лучше просто закрыться в чулане, пока кофе не выветрится, — подхватил Сай, тоже подползая и кладя голову мне на колени.

— Потому что он просто неуправляемый, когда выпьет кофе.

— Чокнутый чудик, — согласился Сай, — мы его долго от этой привычки отучали.

— Ты не представляешь, — с отчаянием произнес Кир, — через что мы прошли.

— Вот тебе и тихий омут, — пробормотала я, распластавшись на полу, и подумав, добавила, — дурдом.

За время, что мы восстанавливали силы, Элон успел содрать с доски все, что прикрепил ранее, и разместить там материалы нового дела.

— Грегор Сим, — эльф подошел к доске и указал нам на фото, — владеет клубом «Искушение» в течение пяти лет. За последний год там были замечены наиболее опасные преступники, которых до сих пор не удалось арестовать из-за недостаточности улик. Подозревается в какой-то нелегальной, подпольной, и явно очень черной деятельности. Поскольку она притягивает к себе так много внимания, мы не можем обойти это стороной. Однако, что это за развлечение или услуга сказать трудно. Клуб успешно проходит проверки, весь персонал чист.

— Это дурман! — уверенно заявил Кир.

— Было проведено несколько рейдерских проверок примерно полгода назад, агенты под прикрытием провели в клубе не одну ночь, но ни одного факта продажи дурмана внутри клуба выявлено не было. Правда, — Элон заглянул в папку, — поймали пару распространителей в нескольких шагах от клуба, но привязать их к Симу не удалось.

— Это все нелогично, — вмешался Сай, — зачем отъявленным головорезам ходить баловаться к Симу в клуб? Они могут делать это и в других, менее приметных местах.

— А может, все дело в особых удовольствиях? — вмешалась я, усаживаясь прямо на стол. — Например, парочка суккубов.

— Суккубам не запрещено использовать свои способности, — отмахнулся от меня Кир.

— Да, но на них установлено ограничение в сфере услуг и развлечений.

— Нет, нет, нет! — прервал нас всех Элон, взмахнув папкой. — Его обвиняют в краже артефакта, сосредоточимся именно на этом!

Эльф замолчал.

— И? Что за артефакт? — нетерпеливо спросил Кир.

В отличие от меня и Элона, братья дело не изучали досконально. Оборотнем в комнате была отнюдь не я, но мне захотелось взвыть. Артефакт был главной изюминкой дела, и именно он грозил превратить расследование в висяк.

— Неизвестно, — обрадовал братьев эльф.

Я тоже не встретила в папке ничего определенного, лишь инвентаризационный номер, который даже не соизволили снабдить подробным описанием.

— У нас только зарегистрированный донос, — продолжил Элон, — анонимный источник сообщил, что у Сима в наличии есть некий предмет запрещенного характера, украденный из «Палаты магических объектов особо ценного свойства». Все что нам известно — это магический предмет, он украден, и теперь пользуется спросом у преступников. Получив донос, полиция связалась с «ПМООЦС», там провели сверку по инвентаризационным номерам и выявили пропажу.

— Они что же, не имеют ни малейшего понятия что у них украдено? — присвистнул Кир.

— У них хранится более полумиллиона артефактов, многие из них не трогают десятилетиями. На одну сверку ушла неделя. В служебной записке сказано, что журналы были испорчены. Однако, объекты инвентаризируют в порядке поступления, и было установлено, что один из номеров отсутствует.

— Может, они его сами потеряли и не заметили? — приуныл Кир.

Я начинала думать так же. Судя по всему, в «ПМООЦС» дело с кадрами обстояло еще хуже, чем в нашем отделе. Они сумели потерять артефакт и даже не заметить этого.

— Эй! Братишка, дареному коню в зубы не смотрят, его объезжают! — Сай обхватил шею брата в крепком захвате и наклонил, начиная ерошить волосы. Между оборотнями завязалась возня. Ну, сущие щенята…

Дверь в кабинет шефа Гана за нашими спинами так внезапно и громко хлопнула, что я чуть не свалилась со стола. Оборачиваться и смотреть ему в глаза я не торопилась, поскольку совесть у меня была нечиста.

— Что у вас тут? Нашли любопытный висяк? — заинтересовался он, так не вовремя забыв, что рабочий день уже закончился. Подойдя ближе, шеф Ган остановился напротив доски с уликами, которую соорудил Элон.

Как бы мне хотелось сейчас заткнуть эльфа, но мои руки до сих пор ныли после принудительной зарядки. В общем, я просто стояла в сторонке и позволяла ситуации развиваться своим чередом.

— Нет! Это новое дело, и его поручили нам!

— Когда? — искренне изумился морф, окидывая нас недоверчивым взглядом.

— Сегодня, — поддакнул Сай, и все уставились на меня, тем самым сдав с потрохами.

Встретив внимательный взгляд шефа, я потупила взор, побоявшись себя выдать.

— Я потребовала настоящее дело, сказала, что это дискриминация…

— Я смотрю, это ваш любимый аргумент, — прервал меня тот.

На самом деле, я бы действительно могла попробовать этот козырь, если бы не боялась провала. В общем-то, на этом можно построить свою защиту. Бедная, отчаявшаяся ведьма, так хотела работать, что пошла на преступление… нет, что при виде нового дела впала в состоянии аффекта и присвоила его. Исключительно, чтобы помочь коллегам, у них ведь так много работы. А почему? Потому что не доверяли мне работу, основываясь на половой дискриминации. Да любой суд присяжных расплачется и признает меня невиновной. Ну разве можно судить человека за искреннее желание работать? А может, они и не хватятся пропавшего дела вовсе. У других отделов работы много. Делом больше, делом меньше, какая, собственно, разница?

Пока я об этом размышляла, скромность на моем лице уступила место мечтательной улыбке, которая свойственна победителям. Шеф хмыкнул, но укорять больше не стал. Вряд ли он расстроился, что его отделу в кои-то веки перепала работа.