дорога

Мимо Чистилища и Рая…

Взрослела Лида по часам

Не внешне, а в познании власти,

Противовесной небесам,

Не любящим людские страсти.

И с этих пор, как на ладони,

Благодаря игре теней,

Что было, будет в жизни Коли,

Анализировалось ей.

Вот Лида видит его в школе,

Вот дальше, где они вдвоём,

Вот он в суде, а вот в неволе.

На перемотке день за днём.

Вот интересно… Тут он взрослый

Сидит в каком-то ресторане,

Ворчливый, недовольный, постный,

На провалившемся диване.

«Ну что ж, пора добавить красок

В такой пустой и праздный быт.

Теперь я — автор твоих сказок,

Путь мести для тебя открыт», –

Чуть слышно Лида произносит.

Одна в ночи. Мостки. Вода.

Слова её туман уносит.

На небе полная Луна.

* * *

Тамара в радости жила,

Летала по квартире, пела.

Она с утра и до утра

От счастья женского пьянела!

Одно немного тяготило –

Прошёптанное ей решение.

Там просто духа не хватило

Его поставить под сомнение.

И вот теперь должна звонить,

Раз уж взялась за это дело,

Чтобы на ужин пригласить

Тех, кого видеть не хотела.

«Алё, Марина, извини!

Тебя сейчас не отвлекаю?

Ещё раз ты меня прости,

Твои обиды понимаю!

Так вот, хочу вину загладить

За свой поступок бессердечный.

Мне с Колей удалось уладить

Вопрос квартирно-ипотечный!»

Марина пять секунд назад

Парад из мата собрала.

Поняв, что всё пошло на лад,

Ликуя, взятку приняла:

«Да что ты, Тома, мы близки,

Друг другу добавляем сил!

А Коля сделал по-мужски!

Сказал, оплатит?» — «Оплатил!

Есть просьба, правда небольшая,

Семейный ужин, и вы с Зиной».

«А я уже не холостая!

Могу прийти вдвоём с мужчиной?»

В её бюджете — только дыры,

А эта новость — как спасение.

Марину радость перекрыла,

И не смущало совпадение,

Что чуть ли не в момент звонка

Она скорбела по квартире,

Что уходила «с молотка»,

И в свойственном ей с детства стиле

Мечтала, где ей деньги взять.

Чужую почку, свою душу…

Готова всё была продать,

Лишь бы комфорт свой не разрушить.

И тут спасительный звонок

Всё кардинально поменял.

Смотря в любимый потолок,

Что собственностью глаз ласкал,

Она на всё была готова!

«Да мы подругами умрём!

Даю я в этом тебе слово!

Ну, в общем, с Лёшей мы придём!»

Теперь звонит Тамара Зине:

«Масяня, это я, привет!

Звонила только что Марине,

Вопросов между нами нет!

Зато есть повод повидаться,

На ужин нас хочу собрать

И там, как раньше, пообщаться!

В четверг удобно? Часов в пять?»

Не выспавшись, не понимая,

Она здесь как и почему,

Масяня, важность напуская,

Ответила через губу:

«Привет, Тамара. Вся в делах…

Не знаю, в курсе ты уже?» –

Слова запутались в губах,

На раскладушке, в неглиже,

В неузнаваемом ей месте

Масяня крутит головой.

Конечно, дела нет до чести,

Понять бы просто, день какой?

Зависла, телефон в руке,

Пытаясь мысль в слог вогнать,

В глухом похмельном тупике

Ей надо как-то продолжать:

«Так… Тебе ужин для пиара?

Понятно, я теперь звезда!

И, извини, без гонорара

Нельзя идти мне никуда!

Беру обычно тридцать в час,

А если надо спеть — дороже!

Ну фото если среди вас –

Добавить надо будет тоже».

«Зин, это я! Ты не узнала? –

Не понимая монолог

Спросила Тома, — я Тамара!

Чтоб не пойти, нашла предлог?»

«Да я узнала, погоди,

Сама, как в облаках, витаешь!

За всё тридцак переведи!

Есть райдер! Как не понимаешь?»

«Продюсер» голосом вернул

Координаты нахождения:

«Мне срочно надо в Барнаул!

Ключи на пункте наблюдения

Оставь и жди меня на днях,

Есть чувства точно между нами!» –

Сказал и скрылся впопыхах.

Масяня, хлопая глазами,

К Тамаре в разговор вернулась:

«И кавалер придёт со мной!»

А после двери улыбнулась,

Махнув ушедшему рукой.

Все стало легче и понятней –

Итог общения без встреч.

Вот дальше будет неприятнее.

Того, которого беречь

Хотелось больше всех на свете,

Тамара обмануть должна.

Но, помня о ЕЁ завете,

Готова к этому она.

* * *

Трясутся руки от волнения.

Вот только б голос не подвёл.

Адреналин, сердцебиение…

«Любимый, ты с утра ушёл,

А я сказать совсем забыла,

Вернулась в город моя мать.

Домой на ужин пригласила,

Я не смогла ей отказать».

Скороговоркой пролетели

Слова обмана на заказ.

«Ты ж говорила, две недели!?

Лишь к свадьбе будет здесь у нас!»

На самом деле Томы мать

Двойным гражданством снабжена

И в браке умудрилась стать

Канадской подданной она.

Вся в золоте высокой пробы.

Хирургом облик изменён.

Эгоистичная особа

Из перестроечных времён.

Могла без повода смеяться.

Наивна, но притом хитра.

Чтоб в возрасте не признаваться,

Была с Тамарой, как сестра.

«Да, вот такой её каприз! –

Лгать продолжала Коле Тома, –

Подарок мамин и сюрприз –

Отметить нашу встречу дома!»

«Ну вот, отлично, познакомишь!

От тёщи ужин оценю!

По Питеру её поводишь,

Получше Роуд-авеню59!»

Тамара что-то отвечала…

Саму пронзала мысль стрелой…

Ложь — та цена, что их венчала.

Вина её в цене такой…

* * *

Две трети осени прошли,

И в диссонанс с родной культурой

В витринах тыквы расцвели

Западно-адской агентурой.

В районе Смольного собора

Сад по-осеннему смурной.

Стекались гости к месту сбора,

Угол Таврической с Тверской.

Как и положено родным,

Средь первых — Коля и невеста.

С тем домом рядом вековым

Нашли парковочное место.

Цветы для тёщи, торт фруктовый.

Настрой уверенно-шутливый.

Костюм от модного портного.

Довольный, шумный, говорливый

Уже на лестнице жених,

Чуть тянет за собой Тамару,

Спешит, читает детский стих,

Что мы с Тамарой ходим парой.

Смеётся. К двери подошли.

За ней — пространство для печалей,

Которые уже взросли

И ждут того, чтоб их отдали.

Звонок, и дверь сама открылась.

Зашли. Хозяйки голос с зала:

«Простите, я тут закрутилась,

Ко времени не рассчитала,

Я выйду к вам, один момент!»

В конце пролёта коридора

Образовался силуэт,

И дальше речь, полна задора:

«Не молодая, что возьмёшь!

Ну что, знакомь давай, невеста!

Ну да… А выбор твой хорош!

Под солнцем рвёшь у жизни место!»

У Коли дёрнулась щека

От слов, которых