— А прописано-то нас… — начала мама.

— Вот и именно! — возопила я. — На очередь вставать — надо, чтоб мы все здесь прописаны были! Тогда мы будем остро нуждающиеся. С Дашей надо вообще торопиться, пока она не родила, а то ребёнка автоматически по месту прописки матери оформят, это потом столько мороки будет с перерегистрацией!

— Ой! А как же… — запереживала Даша.

— Тихо-тихо, не нервничай, родишь раньше времени! — мама похлопала её по руке. — Мама приедет — пойдём.

Бабушка приехала в среду вечером. А в четверг мы пошли. Паспортистки смотрели на нас криво, но мама с Наилем оба были в ордере, и отказать в прописке супругов оснований не нашлось. А десятого августа, за день до бабушкиного дня рождения, Даша родила. Двойню! Вот что у неё такой огромный живот был. А по УЗИ не увидели, сказали, как-то один за другим прятались. Двойняшки у нас в родне встречались, так что особенной сенсацией это не стало. Но двое пацанов… Первый год будет тяжеловат. А потом вообще вешалки настанут, ха! Как они станут подрастать да везде лезть, мама моя…

Одиннадцатого у нас гуляла родня, Наиля поздравляли, и все говорили: эх, жаль — вот бы на день попозже, в один день бы… Но я-то знала, как это неудобно, когда в родне два дня рождения в один день. А друг за дружкой — вообще отлично!

Дашу продержали в роддоме десять дней (так полагалось), и выписка пришлась на двадцатое. По случаю субботы собрался здоровенный комитет встречающих родственников. На двух машинах — Женя и дядя Саша. Крутизна! Кто смог, влезли в машины, остальные на автобусах своим ходом прибыли, снова отмечали рождение новых людей. Два советских гражданина, не хухры-мухры! Приданого навезли целый шкаф — всяких пелёнок-распашонок, кружевных конвертов, чтоб в поликлинику с шиком ходить.

И как-то тревоги потихоньку отступили, и за всеми радостными событиями я забыла, что бояться надо.

По новому кодексу мы должны были попасть не в общую очередь на жильё, а в какую-то льготную. И двойняшки у нас родились, и бабушка — мать-героиня, и мама — учительница. Но это, понимаете ли, как очередь в поликлинике: основная по записи, сбоку по живой «через одного», а вокруг ещё человек пять переминаются «просто спросить». И когда ты до цели дойдёшь — писями на воде виляно. Но встать надо было. Заявления написали сразу три: по Наилькиному ведомству (у него там уже стаж приличный), по аэропортовскому и в исполком (это исполнительный комитет местного совета народных депутатов). В исполкоме сразу сделали грустный вид. Очередь большая, жилищный фонд прирастает медленно, и ждать можно до морковкина заговенья. Мужикам сказали, что тоже, конечно, ждать. Но хоть обнадёжили, что, может быть, года через три-четыре по льготной что-то и получится.

С понедельника, двадцать второго, мама вышла на работу. В новых адидасах! Это было просто «ва-а-ау!» Неимоверная крутизна, одним словом. До этого-то она всё в кедах ходила. Да все почти в кедах ходили! Кроссовки купить — это только втридорога на барахолке можно было, а они тогда в Москве всё-таки отстояли четырёхчасовую очередь и купили по паре. Эх, много ли человеку нужно для счастья, что называется.

С трудовой дисциплиной всё было теперь супер-жёстко, так что есть ученики — нет учеников, изволь рабочее время проводить на работе. Бабушка, как бывшая учительница, посоветовала маме дурака не валять, а написать побольше планов (это типа, краткое содержание уроков с целями и задачами — на все классы сделать надо было, на год вперёд). Или конспекты физкультурных мероприятий. Мероприятия всё равно будут, а даты можно и позже вписать.

В общем, матушка работала. Мужики тоже. Бабушка с Дашей хозяйствовали, благо пацаны оказались спокойными (какое счастье!) и много дрыхли. Назвали близнецов Димка и Лёнька, и на руках у них по-прежнему висели роддомовские клеёнчатые бирочки, чтобы ненароком не перепутать.

В последних числах августа пришло извещение на денежки от «Советской России». Я так поняла, у них вообще такие правила: заключается договор на книгу, в котором прописана тема и объём, и исходя из этого автор получает вроде как авансом. В нашем случае все данные вписали, исходя из имеющегося готового текста — дальше набор, и это может занять довольно много времени, где-то около года.

Словно подтверждая мои догадки, спустя пару дней посылкой пришли авторские экземпляры книги про спорт от нашего «Восточно-Сибирского издательства». Как хорошо, что мы после свадьбы догадались бумажку о смене фамилии туда отнести! На титульнике мама значилась уже как Тимшина.

Надеюсь, книга будет хорошим бонусом всем авторам (включая меня, да!).

Сумма за «Председательницу» для нас, простых смертных, была такая большая, что страшно было говорить вслух. Чтоб понять — машину можно было купить, если бы талончик на приобретение автомобиля был. Но у меня ведь был план, помните? Ни в какие фонды ничего я пока вносить не стала, решила подождать с началом выхода публикации в журнале, а уж потом выступить с собственной пиар-компанией в советском стиле. Деньжищи припрятала к предыдущей заначке, несколько похудевшей за наш отпуск. По советским меркам, гульнули мы очень широко, но я (а обычно я куркуль) в этот раз денег почему-то совсем не жалела. Чего их жалеть-то? Я почему-то была уверена, что ещё заработаю.

ООН

Новости я смотрела. Очень мне хотелось понять — пошли мои слова в дело или нет? Стронулось ли что-нибудь? Занятие это, по большому счёту, было крайне малопродуктивное, потому что никогда я не была заядлым любителем истории вообще и позднего СССР в частности, и опираться могла разве что на свои смутные воспоминания (преимущественно детские, что превращало процесс сравнения той и этой реальности вообще в гадание на кофейной гуще). Но если не смотреть, нервов уходило ещё больше, так что к вечерней программе «Время» я стала выходить вместе с бабушкой.

А у нас, оказывается, вовсю идёт афганская война! Называлось всё это конечно, по-другому, более распространённо и завуалированно, но суть не в этом. Я связанные с этим военным конфликтом даты вообще никакие назвать не смогу, так что для меня любые новости про Афган звучали откровением. Хотя, не так и много их было. Однако, через некоторое время из скупых и сугубо подчёркивающих правильность действий СССР новостей у меня сложилось чёткое ощущение, что война развивается очень странно. Вроде бы наши всё время молодцы. Это выиграли, тут победили, там заложников освободили, но в целом как-то вязко всё, массовой социалистической афганской революции не происходит, и непонятно вообще, зачем СССР всё это надо.

В августе у нас — вот это поворот! — работала специальная комиссия ООН (ООН пока ещё не совсем скурвилась) по Афганской проблеме, и эта комиссия разработала восьмимесячную программу вывода советских войск из Афганистана. Категорически ничего про это не помню из прошлой жизни, даже не буду угадывать, чем всё закончится. Надежду на положительный исход давали новости, которые совершенно однозначно не звучали в предыдущем варианте истории.

Например.

Двадцать четвёртого августа советским телезрителям сообщили, что в связи с тяжёлой и бурно прогрессирующей болезнью товарищ Черненко покидает свой пост в центральном комитете партии. Кто придёт на его место, пока не говорилось, и меня незамедлительно, как говорится, обнял кондратий. Кого поставят? Хуже бы не стало! Сколько в верхнем эшелоне крыс всяких сидело, это же просто ужас — как они бросились потом СССР рвать, это ж волосы на голове шевелятся…

МИСС СМИТ

Наступил сентябрь, и я торжественно пошла во второй класс. Кружевной белый фартук, белоснежные воротнички-манжеты-банты. Октябрятский значок с Лениным на левой стороне груди (ближе к сердцу) не забываем!

Татьяна Геннадьевна встретила меня на подъёме, внезапно спросила про моё отношение к девочке Саманте.

Какая ещё Саманта, блин? — подумала я.

— Пока никакое. Но если вы просветите меня, в чём дело, я, наверное, смогу определиться.

Ёксель-моксель! Какую я пропустила тему, оказывается!

Я направила стопы свои в библиотеку, нашла в подшивке «Правды» нужные номера, почитала.

Девочка Саманта Смит (реально, девочка лет десяти-одиннадцати) оказалась политически активной гражданкой СыШыА. В марте месяце наши газеты внезапно опубликовали кусок её письма ажно в газете «Правда» (ого!). Девочка наивно спрашивала, типа: «А что, господин Андропов, ваша страна и впрямь такая ужасная и хочет захватить весь