Но в аптеке Капезиуса хранился еще один, куда более опасный аппарат. Однажды из Берлина поступила посылка. Сикорский открыл ее и обнаружил огромное количество открывашек с острыми зубцами[118]. Вскоре он узнал, что они были изготовлены специально для вскрытия канистр циклона Б, с целью уменьшения риска для открывающих их эсэсовцев.

Спустя некоторое время после прибытия посылки в аптеку пришла группа эсэсовцев с запечатанными коричневыми коробками из Берлина. В них содержались канистры циклона Б по 500 гр в каждой. Капезиус, который к тому времени уже прекрасно знал для чего в Освенциме использовалось это вещество, сказал Сикорскому, что «не хотел иметь с этим дела»[119]. И не потому что он был против использования циклона Б для убийств, а просто потому что не хотел брать на себя ответственность за смертоносный инвентарь. Управление целой аптекой требовало от него невероятных усилий. Он и рад бы отказаться от этого всего, да не мог. В итоге, дюжины канистр с ядом поместили в желтый шкафчик в запертом бункере, который раньше был крематорием, прямо напротив аптеки[120]. По словам Капезиуса, там также хранились «бензин, креолин, карболовая кислота, хлорид кальция и, возможно, какие-то другие жидкости в плетеных бутылках»[121].

Ключи от бункера Капезиус держал в одном из ящиков стола вместе с отмычками от всех кабинетов аптеки. Если кому-то из эсэсовцев был нужен доступ к кабинету, согласно протоколу, он должен был взять ключ у Капезиуса под расписку[122].

Хотя позже Капезиус отрекался от работы с циклоном Б, несколько свидетелей указали на их связь: согласно показаниям доктора Фейкиля Владислава, заключенного, попавшего в лагерь в 1940 году, именно «лагерный аптекарь отвечал за ядовитый газ»[123]. Медбрат Людвиг Вёрль подтвердил, что ответственность за «хранение, распространение и применение» циклона Б лежала на Капезиусе[124]. Аптекарь Шевчик видел несколько канистр отравляющего вещества в подвале аптеки. Эсэсовские офицеры Курт Юрачек и Тадеуш Добжаньский рассказали ему, что Капезиус приказал им отнести канистры с ядом в газовые камеры[125]. Мало того, согласно воспоминаниям Фрица Петера Штрауха, еврейского заключенного, аптекаря и одного из близких и доверенных помощников Капезиуса, хранящийся в аптеке циклон Б не содержал раздражителей и никак не был подписан: Degesch изготовила его специально для убийства людей[126].

Капезиус был не просто хранителем ключей от комнат с ядом. Некоторые свидетели рассказывают, что он играл более существенную роль в убийствах, лично привозя смертоносный пестицид в газовые камеры. Здислав Миколайский, польский политический заключенный, однажды увидел, как Капезиус и эсэсовские стоматологи доктор Франк и доктор Шац загружали ящики циклона Б в машину скорой помощи; закончив, они упаковали свои противогазы и отправились в Биркенау к газовым камерам[127]. Слова Миколайского подтвердили двое других свидетелей. Одним из них по иронии судьбы был Роланд Альберт, друг детства Капезиуса. Альберта тоже перевели в Освенцим, он был лейтенантом СС и возглавлял охрану лагеря. Однажды он увидел припаркованный у газовых камер грузовик с пометкой Красного креста.

– Из машины выходят доктор Капезиус и обершарфюрер СС Йозеф Клер, – вспоминал Альберт. – Клер держит четыре зеленых канистры. Мужчины переходят зеленую полосу травы и оказываются у газовой камеры. Забираются на крышу. Надевают противогазы, и Клер, дождавшись приказа Капезиуса, поднимает крышку маленького люка. Приказ нужен, потому что право на это имеют только эсэсовские врачи. Клер вскрывает канистру и высыпает фиолетовые гранулы в люк. Это циклон Б[128].

Были и другие случаи. Однажды Дов Пайсикович, член зондеркоманды, тоже увидел Капезиуса у крематория: тот приехал на грузовике Красного креста. Когда они подошли к газовой камере, эсэсовец Карл-Фриц Штейнберг с противогазом в руках спросил:

– Где канистра? Где циклон?

– Я принес только одну, – ответил Капезиус.

Штейнберг начал орать, чтобы тот немедленно принес вторую.

– В газовой камере были люди, их еще не успели убить, – вспоминал Пайсикович.

Любая задержка в умерщвлении евреев разрушала тщательно составленное расписание. Капезиус приказал водителю срочно доставить еще одну канистру с ядом. Ее привезли, Штейнберг дождался приказа Капезиуса, после чего сбросил гранулы в камеру.

В каждом крематории была своя газовая камера. В Первом и Втором циклон запускали через трубы, гранулы просто падали в закрытую комнату, тогда как в Третьем и Четвертом крематориях эсэсовцы должны были забираться на лестницы и забрасывать гранулы через небольшое окошко. Когда Пайсиковича спросили после войны, как часто он видел Капезиуса у крематория, он сразу ответил: «Очень часто»[129].