– Под предводительством Отмара фон Фершуэра на свет вышли окончательные, смертельные последствия науки, основанной на расовом принципе, которым при национал-социализме не было предела[88].

Приехав, Менгеле не стал терять время зря. Для исследования ему были нужны близнецы. И побольше. Но отыскать таких среди тысяч изнуренных, грязных и растерянных пленников, как он сказал Виртсу, было сложной задачей, которую нельзя доверять нетренированному глазу простого эсэсовца. Это стало одной из многих причин, по которой Виртс решил, что отбором должен руководить человек с медицинским образованием.

Все лагерные врачи, Виртс в том числе, должны были проводить отбор на платформе, заменяя коллег раз в сутки. Каждый поезд встречало двое врачей. Не всем нравилась эта работа. Некоторые, как Ганс Кёниг и Вернер Рёде, ушли в запой. Известный склонностью к садизму, доктор Фритц Кляйн, как потом рассказывал Капезиус, «почти всегда был пьян». Другой врач, Ганс Мюнх, отказался выполнять задание, был понижен в звании и переведен в Моновиц, где изучал поступающую на анализ кровь. Доктор Иоганн Пауль Кремер вел дневник каждый день на протяжении 7 месяцев, что проработал в Освенциме. Он писал, что по сравнению с лагерем, «ад Данте мог показаться комедией» и что «люди соревнуются, кто будет чаще проводить отборы [потому что] получают за это приятные бонусы – 200 мл водки, 5 сигарет, 100 г сосисок с хлебом»[89].

Многим не нужно было дополнительное вознаграждение: для них это было просто частью работы. Но некоторые ценили эти «особые акции». Одним из таких был Менгеле, он даже вызывался работать дополнительные смены. На станции он стал тем самым первым нацистом, которого видели десятки тысяч пленных после долгого пути. Образ одетого с иголочки эсэсовца, время от времени насвистывающего оперную арию, с хлыстом в руках (с помощью хлыста он указывал пленникам, идти им вправо или влево), навсегда врезался в память тех, кто пережил Освенцим[90].

Около 5 тыс. близнецов, в основном детей, прошло через то, что другие заключенные назвали «зоопарком Менгеле», барак № 14 лагеря F. Там он проводил самые страшные эксперименты, что видала эта война. В распоряжении Менгеле, как и других эсэсовских врачей, был неограниченный запас «подопытных кроликов». Он хотел использовать их, чтобы раскрыть тайну рождения близнецов, чтобы каждая хорошая арийская мать могла родить сразу двух детей, таким образом восполнить потери немцев в войне. Также ему было интересно, возможно ли изменить внешность «низших рас» и сделать евреев и цыган более похожими на арийцев. Менгеле применял на практике любую медицинскую теорию, которая его интересовала, вне зависимости от того, насколько безосновательной она была, и насколько жестоким и смертоносным был эксперимент.

Однажды заключенную Веру Кригель привели в одну из комнат его лаборатории. К своему ужасу там она увидела стену, покрытую человеческими глазными яблоками.

– Они были приколоты, как бабочки, – вспоминала женщина. – Я подумала, что уже умерла и оказалась в аду.

Эти органы Менгеле отправлял наставнику, фон Фершуэру, чтобы один берлинский ученый мог дописать работу на тему пигментации глаза, в частности, является ли она полезным биологическим расовым маркером.

Капезиус еще не знал, что его довоенный работодатель Farben/Bayer спонсировала большую часть лагерных экспериментов. Также он не знал, что Farben зарабатывала на использовании в Освенциме циклона Б, пестицида на основе цианида, которым убивали в газовых камерах. За десятилетия до того, как люди услышали слово «Освенцим», Farben выкупила контрольный пакет в патенте циклона Б. Bayer в основном отвечала за продажу и распространение[91]. Изначально это вещество использовали для обработки бараков и одежды заключенных. Но за 1,5 года до приезда Капезиуса циклон Б взял на себя более важную и более разрушительную роль: это стало результатом встречи глав СС, проведенной в пригороде Берлина Ванзее. Там они приняли «Окончательное решение еврейского вопроса». Нацисты забросили все планы по изгнанию и переселению европейских евреев. Глава СС Гиммлер вызвал коменданта лагеря в Берлин и сообщил ему, что фюрер приказал приступить к полному уничтожению[92]. Вскоре после Ванзейской конференции Гитлер произнес одну из его самых известных речей о судьбе европейских евреев. Разъяренный фюрер пообещал: «Евреи будут ликвидированы как минимум на тысячу лет!»[93].

К тому времени эскадронами смерти (айнзацгруппами) было убито уже больше миллиона евреев, в основном в Польше, Украине и России. В сентябре 1941 года в лагере Хелмно к северо-западу от Варшавы евреев убивали монооксидом углерода, запуская его в специально сконструированные фургоны. В других лагерях смерти в Польше, таких как Треблинка, Белжец и Собибор, нацисты тоже в основном полагались на монооксид углерода, запуская его в закрытые помещения с помощью труб. Но в Освенциме усовершенствовали технологию массового убийства. После продолжительных экспериментов, Хёсс и его подчиненные остановились на циклоне Б. Дешевые сине-серые гранулы превращались в смертоносный газ при контакте с воздухом. Первая полностью рабочая газовая камера была приведена в действие в марте 1942 года, всего через месяц после того, как Гитлер пообещал ликвидировать всех евреев на континенте.

Патенты на химическую формулу циклона Б принадлежали немецкой компании Degesch (Deutsche Gesellschaft für Schädlingsbekämpfung, Немецкая корпорация по борьбе с вредителями). Farben принадлежало 42,5 % Degesch, она же контролировала исполнительный совет компании. Один из директоров Farben был военным председателем Degesch[94]. У компании также был отдельный патент на раздражитель слизистой оболочки глаз, который она добавляла в циклон Б с целью вызвать физическую реакцию на бесцветный и непахнущий газ, предупреждение для жертв.

Курт Герштейн, глава отделения дезинфекции СС, настаивал на том, чтобы Degesch убрала предупреждающий раздражитель из всех поставок циклона Б эсэсовцам. Директора Degesch этому сопротивлялись, боясь, что тогда появится конкуренция и Герштейн поделился жуткими деталями использования этого продукта. Он говорил о необходимости убрать раздражитель, чтобы люди в газовых камерах не получали предупреждений, потому что в противном случае начинается массовая паника. Вместо того, чтобы ужаснуться желанию СС с помощью их продукта убить около 7 млн человек, директора Degesch согласились убрать раздражитель и повысили работоспособность до невероятного уровня. Примерно в то же время, как СС заказали первую большую порцию циклона Б, Герштейн, преследуемый жуткими картинами прошедшего не по плану убийства 800 евреев угарным газом, признался немецкому священнику во всем, в деталях рассказав о нацистских убийствах в Восточной Европе. Впервые высокопоставленный эсэсовец подтвердил «Окончательное решение». Признание Герштейна отправили в Ватикан в запечатанном дипломатическом письме и сохранили в тайне до конца войны[95].