– Миссис Паттерсон сегодня вызывала всех по очереди, и мы читали вслух свои сочинения, – гордо сообщил он родителям. – Тайлер сфотографировал, как Санта-Клаус заходит в дом через дверь, а снеговику Джошуа кто-то оторвал голову.

– Ох, как это ужасно, – улыбнулась Мэгги.

Натан открыл тетрадку и начал читать: «Мое самое любимое Рождество было, когда мы с мамой и папой катались на санках на ферме Уитмена. Папа свалился с санок, потому что мы сидели втроем, и мама смеялась всю дорогу до самого низа горки. Потом мы ели курицу, яблоки в тесте и пили горячий шоколад, а папа с мамой танцевали вокруг елки».

Мэгги сочинение сына очень понравилось. Она с улыбкой смотрела на неровные, но очень старательно написанные буквы. Похвалив Натана за хорошую память, она задумалась: неужели с тех пор прошло три года? А кажется, что это было вчера. Они с Джеком посадили маленького Натана между собой, но не успели проехать и четверти пути, как Джек не удержался на краю санок и свалился. Мэгги хохотала до слез, глядя, как он кувыркается вниз по склону.

– Да, это и мое любимое Рождество, – сказала она, возвращая сыну тетрадку.

– И мое тоже, – вставил Джек. – Правда, я потом две недели хромал.

– А как вы танцевали! – поддразнил их Натан.

Взор Мэгги затуманился. Джек всегда любил танцевать, хоть и не умел. Недостаток грации он восполнял неудержимым задором.

– Твоя мама танцует лучше всех на свете, – сказал сыну Джек.

– Миссис Паттерсон тоже рассказала нам о своем любимом Рождестве. Ей тогда бабушка подарила очень красивые туфли, розовые, с бусинками. Миссис Паттерсон танцевала в них целый день. И даже спала в них, – поделился впечатлениями Натан.

– Наверное, они и правда были очень красивые, – согласилась Мэгги.

Тем временем Эвелин искупала Рейчел, завернула ее в пушистое полотенце и отнесла в детскую. Мэгги посмотрела на милое личико сына. Голубыми глазами и светлыми волосами он походил на отца. В наступившей тишине она почувствовала, что ей надо поговорить с Натаном о скором будущем. Мэгги понимала, что другой возможности побыть наедине с мальчиком у нее может не оказаться, но не знала, как начать разговор.

– Милый, ты не принесешь мне попить чего-нибудь теплого? – попросила она Джека, глазами умоляя его выйти из комнаты.

Догадавшись о намерениях жены, Джек подскочил со стула. Они уже не раз обсуждали, когда, что и как сказать Натану. Состояние Мэгги стремительно ухудшалось. Времени оставалось мало.

– Конечно, – Джек вышел из комнаты.

– Ваша миссис Паттерсон всегда придумывает такие интересные задания, – сказала Мэгги сыну. – Как называлось сочинение, которое мне так понравилось?

– Про лягушек?

– Нет, про лягушек тоже хорошее, но там было что-то о цветах.

– А, да! – просиял Натан. – О чем думают цветы под снегом.

Мэгги улыбнулась. Сын всегда помогал ей ухаживать за цветочными клумбами возле дома. Еще двухлетним малышом она подводила его к крохотным росткам в земле и говорила: «Смотри, Натан, вот растет цветочек», и они день за днем следили за тем, как цветок растет, дает бутоны и наконец расцветает.

Мэгги отвернулась на секунду, пряча слезы, и снова обратилась к сыну:

– Натан, очень скоро многое изменится, – медленно произнесла она, – и тебе не все будет понятно.

По лицу сына Мэгги видела, что ему уже не все понятно.

– Вероятно, когда-нибудь ты станешь винить Бога в том, что я заболела, но прошу тебя, не делай этого.

Натан нахмурился, не зная, что и думать. Почему мама говорит о своей болезни? Она скоро поправится, потому что люди, которые серьезно больны, лежат в больницах.

– Я хочу, чтобы ты помнил: Бог не делал меня больной. Он помогал мне бороться с болезнью, – продолжила Мэгги. – Бог давал мне силы играть с тобой и с Рейчел и поддерживал в самые тяжелые дни.

Натан опустил голову. Ему не хотелось говорить о маминой болезни. Мэгги мучительно искала слова, которые не испугали бы восьмилетнего сына.

– Через некоторое время, – задумчиво проговорила она, – ты услышишь что-нибудь вроде: «Какая жалость! Господь забрал ее такой молодой». Но это неправда, Натан. Не верь им. Всякий раз, когда ты это услышишь, вспомни мои слова: Бог не забрал меня. Он принял меня.

Наморщив лоб, Натан испуганно посмотрел на мать. Может быть, он еще слишком мал, чтобы понять ее?

– Ты имеешь в виду, на небо? – шепотом выговорил мальчик.

У Мэгги чуть не разорвалось сердце.

– Да, сыночек, на небо.

Натан замолчал. На кухне Джек напряженно прислушивался к разговору.

– То есть Бог заберет тебя на небо? – переспросил он, не в силах осознать сказанное.

– Нет, – возразила Мэгги. – Бог не заберет меня, Натан. Он раскроет объятия и примет меня. Между этими словами огромная разница, и я хочу, чтобы ты всегда об этом помнил.

Мальчик покрутил в руках тетрадку. Помолчав, он тихо спросил:

– А что ты там будешь делать?

– Я даже не могу представить себе, – прерывающимся голосом сказала Мэгги. – Я знаю, что буду долго-долго смотреть на Бога и благодарить его за то, что Он послал Иисуса на Землю к людям, и за то, что подарил мне жизнь и вас. Там будет так прекрасно, Натан, что невозможно даже вообразить, что я там буду делать, но одно знаю точно: там я буду здоровой.

Натан взглянул на маму, и она улыбнулась.

– Там я буду совершенно здоровой и смогу бегать, прыгать, играть и танцевать, как раньше, когда не болела.

Натан снова уткнулся взглядом в свою школьную тетрадку. Ему было тяжело говорить о маминой болезни, и вообще все это очень не нравилось.

– А там будут звери? – наконец спросил он.

– Будут. Там будут самые необыкновенные и красивые звери, каких только можно представить, – ответила Мэгги. – Животные, которые обитают на земле, совсем не такие, как на небесах. Зебра и жираф по сравнению с чудесными небесными зверями – обычные домашние кошки.

– И все они добрые и не кусаются? – допытывался Натан.

– Да, они красивые, добрые и ласковые, на них можно кататься верхом или играть с ними хоть целый день.

– А улицы там из настоящего золота?

– Да, улицы из настоящего золота, там текут чистые реки с прозрачными водопадами и растут восхитительные цветы, – улыбнулась Мэгги.

– Красивее, чем твои? – удивился Натан.

– Да, – засмеялась Мэгги, – цветы и деревья на небесах гораздо красивее, чем те, которые Бог создал на Земле.

Она помолчала, чтобы дать сыну время обдумать услышанное.

– А дедушка там будет? – задал следующий вопрос Натан, глядя в пол.