себя вести не получится: это будет преследование. А здесь все на ладони. Совсем молодые и постарше, прошедшие огонь и воду, и совсем нетронутые. Завзятые тусовщики и те, кто зашел из любопытства. С каждого можно написать портрет и почти о каждом книгу. И каждый не знает, что будет с ним через несколько часов. Скорее всего, все они вернутся домой и лягут спать. Дай бог, именно так и будет. И упаси господи, чтобы с кем-то случилось иначе.

Из раздумий его выводит сообщение от Варвары:

«Ты живой?»

«Нет», — отвечает он.

«Держись», — приходит тут же ответ.

И ничего о себе.

Варвара. И ее покрытая тайной жизнь.

И их короткая попытка побыть хотя бы на людях парой.

До понедельника они не обменяются больше ни одним сообщением.

Вид города сверху

Накануне рабочей недели, то есть в воскресенье, Тимофей всегда старался проводить время исключительно с пользой для себя. Немного прогулок, немного поездок за город — подышать воздухом. Немного книг.

У читателей детективных романов складывается неверное представление о жизни следователей. Ситуации, когда их вызывают на работу в выходные, случаются редко. График рабочих дней в их отделе четко отлажен: есть те, кто работает в будни, есть те, кто по субботам и воскресеньям. Должна сложиться совершенно безвыходная ситуация, чтобы у следователя пропал выходной. За это он должен быть «благодарен» начальнику: тот прекрасно понимал, что его подчиненные и так находятся под постоянной угрозой выгорания, а если их лишить еще и отдыха, то в какой-то момент и раскрывать преступления окажется некому. Разве что искусственному интеллекту, которым так активно пользуются в IT-бригаде Варвары.

Опять он вспомнил о ней.

И вспомнил о нескольких письмах, которые она отправила ему незадолго до похода в клуб. Это была ее привычка: знакомить Тимофея с жизнью тех, кто так или иначе оказывался в поле их зрения — будь то убийцы или их жертвы.

Это были краткие выжимки из переписок или данных, которые удавалось найти на компьютерах во время расследования. На 99 % это был настоящий мусор, но и там порой попадались жемчужины.

Например, это стихотворение. Его за пару дней до смерти опубликовала на своей стене в ВК Мария Храповец — первая из «клубных жертв» этого года.

в жару

ветер поднимает следы, прилипшие к асфальту,

и уносит к пригородным полям,

где местные жители

под палящим солнцем

складывают из них песни и тянут распевы до вечера;

а позже,

закрыв тучами крыши домов,

оставляет гадать:

что да как

и каков он теперь — вид города сверху.

Мария была студенткой филфака МГУ. Больше всего ее занимала проза, она даже принимала участие в литературном конкурсе, и ее рассказ занял третье место. Тимофей его тоже прочитал. Про одинокую женщину Сюзанну, которая ждет не дождется момента, когда наконец встретит своего мужчину. Сюзанна бродит по дому и представляет, какого цвета у нее душа и какого цвета могла быть душа у ее избранника. И кем он вообще будет — космонавтом, слесарем или учителем музыки. Рассказ без сюжета, но оставил приятное впечатление.

А стихотворение все равно понравилось больше. Особенно начало. Тимофей даже повторил несколько раз про себя: «Ветер поднимает следы». Каким глубоким ощущением мира должен обладать человек, чтобы сочинить такое! И какими загадочными оказались законы вселенной, что именно эта девушка попалась в руки палача.

А что касается того, каков на самом деле вид города сверху, то… Кажется, Бродский говорил, что лучше всего об этом могут рассказать пилоты бомбардировщиков. А может, такое сравнение подобрал кто-то другой… Сам-то Тимофей на самолетах летал очень редко и только один раз подлетал к Москве ночью. Тогда столица представилась ему гигантским овальным полотном, в котором было подсвечено все — от улиц до домов. И только в некоторых местах оставалось мрачно и темно — в больших лесопарках, что раскинулись то тут, то там возле МКАДа…

Деньги Булгакова и чувства Лотоцкого

— Вот бы скучная книжка была, будь мы ее персонажами, — произнес Антонов, заходя в кабинет к Тимофею.

Там уже сидела Варвара. Утро понедельника. Все выглядели достаточно бодро. Утренние часы становились все более теплыми, словно природа ускорила свой ритм и готовила горожан к раннему лету.

— Антонов, ты же оптимист, — рассмеялась Варвара. — Вселенная слушает наши голоса. Вот обидится на твою неблагодарность, мы и правда все со скуки помрем.

Варвара — живее всех живых и светлее всех просветленных.

Луч света золотого.

— Мне пришли очередные отчеты, — сказала она. — В двух клубах из трех удалось снять данные по транзакциям. Пять человек были и там, и там в нужные нам дни, но четверо из них — это дружная компания, которая бродит по клубам почти каждые выходные. Я поговорила с ними вчера — неофициально. Они слишком юны и совершенно безалаберны. К тому же, если брать в расчет 2012 год, то на тот момент им было семь-восемь лет. А вот пятый вариант — это мужчина, 1988 года рождения. Данных о нем удалось собрать немного, но известно точно: он москвич и работает программистом в банке. Не женат. Если брать официальные счета, то небогат. Чистит свои следы в интернете — мои ребята не смогли найти по нему почти ничего. Возможно, его стоит навестить. Борис Булгаков. Как писатель, но только Борис.

— Ваш поход в клуб, — спросил Антонов, — дал нам что-то?

— Толком ничего, — ответил Тимофей и бросил взгляд на Варвару. — Мы увидели ровно то, что и ожидали. Ночные клубы — это место, где можно затеряться, и площадка, где тебя может поймать каждый. Про свои личные впечатления я промолчу. Вообще, конечно, по всем этим заведениям полиция плачет.

— Булгаков. Его, наверное, любили учителя в школе, — произнес Тимофей, пока они с Варварой ехали в машине.

— Он был порядочной свиньей. Писатель.

— Грабил людей?

— Такого не знаю, но то,