моего туалетного столика, как искры от льда, но когда свет помутнел, я поняла, что это слезы стоят в моих глазах.

И именно там, в комнате, которую я делила с мужем, который предпочитал мне свой офис, я плакала, пока не уснула.

Глава 6

Ксандер

— Тюремная птичка, — пробормотал я, наблюдая за Джордан со своего наблюдательного пункта.

После нашего провального ужина она на шатких ногах удалилась в свою комнату. Я удивился тому, как легко было взобраться на стену балкона и наблюдать, как она погружается в сон после долгих рыданий.

В деспотичной жестокости Генри была своя закономерность. В период брака с мамой он запирал её в этих четырех стенах, контролировал каждый её шаг и манипулировал ею. После бесчисленных повторений о том, что она недостаточно хороша, мама начала верить в это.

Похоже, Генри также высасывал жизнь и из Джордан. Она больше не была той жизнерадостной женщиной, которую я когда-то встретил. Годы лишили ее оптимизма. По словам Дженны, Генри настоял на том, чтобы Джордан работала из дома, чтобы «сохранять» тот пригодным для развлечения его коллег. Он украл редкую драгоценность и запер ее, чтобы другие могли любоваться ею на расстоянии, но никогда не прикасаться.

С каждым днем он высасывал жизнь из самого боготворимого существа.

Тем не менее, маленькая Мисс Солнышко была все так же прекрасна. Она пленила меня с того момента, как ее лицо появилось на экране iPad. В то время на ней не было шрамов, нанесенных людьми вроде моего отца. Теперь же я видел в ее глазах свое собственное уныние.

Сколько раз я подумывал о том, чтобы украсть ее?

Три года я тосковал по ней, хотя мне нечего было ей предложить. Ни денег, ни собственного дома. Ни карьеры, на которую можно было бы опереться. Хуже всего то, что я не мог защитить ее от гнева моего отца.

Я ни разу не связался с ней, полный решимости не позволять бессмысленному увлечению поглотить меня еще больше. Я думал, что моя одержимость связана с уязвленным самолюбием, и надеялся излечиться после того, как она увидит, чего я достиг. Тогда моя жизнь была бы проще.

Вместо этого от ее вида стало только хуже. В груди больше не было пустоты, и я не мог вспомнить, как мне удалось уйти от нее в первый раз.

Мое терпение иссякло.

Она была моей одержимостью, и я устал бороться с этим безумием. Теперь я мог дать ей жизнь, которую она заслуживала, — жизнь, достойную королевы, и принять эту болезнь.

Джордан наконец-то станет моей.

— Ты, должно быть, шутишь, — усмехнулся Генри, его лицо исказилось от неудовольствия. — Мы должны показать семью как единый фронт.

Я не видел его со вчерашнего неудачного ужина и пересекся с ним после своей пробежки. Судя по его внешнему виду, он провел ночь в доме своей любовницы — я предположил это по слабому запаху дешевых духов и размазанному макияжу на его белой рубашке. Он не потрудился принять душ, открыто проявив неуважение к Джордан, разнося по дому запах другой женщины.

— Как я уже сказал, я не собираюсь ехать к тебе в офис только для того, чтобы ты изображал из себя заботливого отца. — Я возвышался над ним, не обращая внимания на его презрение.

Генри настаивал на том, чтобы я появился в его офисе в центре города, чтобы опровергнуть вертящиеся слухи, но поездка в Нью-Йорк и обратно заняла бы целый день. Я попал в рабство забытых эмоций и в своем нынешнем состоянии не вынес бы подобное развлечение.

Неодобрение отразилось в каждой черте его лица.

— Джордан также должна была начать работу с тобой, — процедил он. — Мы же договаривались.

Мотивы Генри были прозрачны, как полированное стекло. Он хотел, чтобы Джордан представляла мои интересы только для того, чтобы контролировать меня через нее.

Его изучающий взгляд не отрывался от меня до самого парадного входа в роскошный особняк. Если бы я был моложе, я бы дрогнул под тяжестью этого взгляда. Но сейчас моя реакция была в лучшем случае ледяной и безразличной.

— Джордан все еще может представлять меня, — сказал я. — И я с удовольствием пойду на ланч, если ты хочешь, чтобы меня увидели с ней на публике.

Мое лицо оставалось спокойным, хотя я затаил дыхание.

В его глазах отразилось сомнение.

Несмотря на собственные многочисленные загулы, Генри редко выпускал Джордан из виду и следил за ней через персонал, когда его не было рядом. Он зашел только для того, чтобы взять кое-какие бумаги, и должен был вернуться в офис, так что единственным выходом для него было согласиться с моим предложением. Появление на публике опровергло бы слухи о том, что я отдалился от семьи, и он взвешивал, справится ли Джордан с ролью любящей мачехи.

Это была идеальная приманка. Потребность Генри в контроле всегда была его слабостью.

— Хорошо, — уступил он, хотя и был недоволен результатом. — Тебе лучше убедиться в том, что вас увидели вместе. Уже поползли слухи, что Ксандер Максвелл терпеть не может собственного отца.

Мы вцепились друг в друга взглядами, наши глаза были одинаково холодными.

— Слухи? Вряд ли можно считать слухами то, что является голым, неопровержимым фактом.

— Не строй из себя умника, парень. Ты не появлялся дома с момента выпуска, играя в дурацкие игры. Это меньшее, что ты мне должен. — Его строгие, снисходительные слова поразили меня. Не имело значения, что я вернул ему деньги за обучение в колледже, а также каждый пенни, который он мне дал. — Мы — семейная компания, и совет директоров ожидает, что мы будем вести себя соответственно. Я не позволю тебе выставлять меня на посмешище.

Я пожал плечами.

— Тогда пригласи сюда прессу. Организуй вечеринку в канун Нового года, прежде чем я уеду, устрой большой пир, и пусть совет директоров засвидетельствует наше чертово счастье.

Это предложение не должно было прозвучать насмешливо, но сам факт того, мой отец представляет компанию, основанную на семейных ценностях, был шуткой.

Он поднял палец, готовый отпустить еще одно высокомерное замечание, но в конце концов решил, что публичность нужнее, чем этот мелкий спор.

— Отведи Джордан в клуб на ланч и убедись, что все вас там увидят. Я попрошу ее организовать вечеринку на завтрашний вечер, и для тебя же лучше, блядь, вести себя как подобает.

Сделав последнее предупреждение, он опустил руку и ушел.

Глава 7