«Борьба с врагами» в Разведуправлении Красной армии, словно ржавчина, подорвала доверие к сведениям, которые добывались за пределами страны. Бывали случаи, когда важные донесения военных разведчиков рассматривались как дезинформация противника. Такая участь постигла многие сообщения Рихарда Зорге. Его донесения из Японии не все и не всегда докладывались наркому обороны. В настоящее время уже хорошо известно, что разведдонесения Зорге были точны, поступали своевременно и вскрывали важнейшие стратегические замыслы германского командования.

Важнейшие сведения содержались в одном из последних донесений Зорге, поступившем 14 сентября 1941 года. Разведчик сообщал: «По данным секретаря кабинета министров Одзаки, японское правительство решило не выступать в текущем году против СССР, однако вооруженные силы будут оставлены в Маньчжурии на случай выступления весной будущего года при условии поражения СССР к тому времени. После 15 сентября советский Дальний Восток можно считать гарантированным от угрозы нападения со стороны Японии…»

Подобные сведения о планах японского руководства поступали в Москву и от советского военного разведчика «Мориса», действовавшего в США. В июле — августе 1941 года он направил в Центр 6 донесений, в которых точно отражались динамика германо-японских переговоров о перспективах вступления Японии в войну против СССР и окончательное решение японского кабинета. 7 августа 1941 года «Морис» докладывал, что, по оценке высокопоставленных японских дипломатов, «не может быть и речи о японском выступлении против СССР до тех пор, пока Германия не добьется решающих побед на фронте».

Сведения Зорге и «Мориса», настоящее имя которого до сих пор по известным причинам сохраняется в тайне, позволили Ставке принять важное решение о переброске части сибирских и среднеазиатских дивизий на Западное направление, в том числе и под Москву. Они сыграли важную роль в срыве гитлеровского плана «Тайфун»…

В военной разведке всегда работали настоящие патриоты. На основе донесений В. Туликова, И. Склярова, Г. Кегеля, К. Велкиша, Р. Зорге, «Мориса» и других разведчиков только за один предвоенный год было подготовлено 31 спецсообщение. В некоторых из них прямо говорилось о подготовке Германии к войне против СССР. Эти документы предназначались для Сталина, Молотова, Ворошилова, Тимошенко, Берии, Жукова и для других первых лиц государства.

К сожалению, иногда Ф. Голиков в докладах Сталину делал выводы, которые строились на «фундаментальном» предсказании вождя о том, что Гитлер в 1941 году не нападет на СССР. 20 марта 1941 года Голиков докладывал Сталину меморандум «Варианты боевых действий германской армии против СССР». В этом документе излагался детальный план замысла Гитлера по ведению войны на Востоке, что было подтверждено после изучения захваченных архивных документов Третьего рейха. Однако Голиков сделал выводы, которые были прямо противоположны добытым военной разведкой сведениям. Он утверждал, что «на основании всех приведенных выше высказываний и возможных вариантов действий… наиболее возможным сроком начала военных действий против СССР будет являться момент после победы над Англией или после заключения с ней почетного для Германии мира. Слухи и документы, говорящие о неизбежности весной этого года войны против СССР, необходимо расценивать как дезинформацию, исходящую от английской и даже, может быть, немецкой разведки».

Почему Ф. Голиков сделал подобные выводы?

В конце сентября 2001 года мне довелось встретиться с генерал-полковником Анатолием Георгиевичем Павловым. Он был участником битвы под Москвой, многие годы занимался агентурной военной разведкой, был заместителем начальника Главного разведывательного управления. Мы обсуждали проблемы деятельности военной разведки в 1941 году. Вполне естественно, я попросил Анатолия Георгиевича высказать свою точку зрения о позиции Голикова, которую он занял во время доклада Сталину 20 марта 1941 года.

— Сталин, нарком обороны Тимошенко и начальник Генерального штаба Жуков были в курсе того, что Германия готовится к войне против СССР, — сказал Павлов. — Такая информация поступала к руководству страны из наших посольств, от агентурных источников НКВД. Все важные донесения источников Разведуправления Красной армии также докладывались первым лицам государства.

Подумав, генерал-полковник Павлов продолжил:

— Выводы Голикова — это угодничество. И, конечно, страх за свою судьбу. В его памяти, видимо, были еще свежи воспоминания о судьбах всех его предшественников на посту начальника военной разведки. Поступок Голикова — тяжелый урок для разведки…

Трудно сказать, что думал об этом сам Голиков. Но через некоторое время он, видимо, понял, какую серьезную ошибку допустил 20 марта 1941 года. Через месяц, когда в Разведуправление Красной армии поступили новые неопровержимые доказательства о подготовке немцев к войне против СССР, Голиков действовал иначе. 9 мая 1941 года начальник военной разведки докладывал наркому обороны СССР С.К. Тимошенко и начальнику Генерального штаба Г.К. Жукову материалы, подготовленные военным атташе СССР в Берлине генерал-майором В. Тупиковым. В том докладе, который назывался «О планах германского нападения на СССР», давалась объективная оценка группировки германских войск и указывались направления их ударов при нападении на СССР.

Были и другие важные спецсообщения военной разведки высшему военно-политическому руководству страны.

Разведуправление Красной армии почти точно установило группировку немецких войск вдоль советской границы. По данным военной разведки, к 22 июня 1941 года против СССР были сосредоточены 191 дивизия и отдельная бригада. В захваченных после войны документах немецкого генерального штаба указано, что против СССР в начальный период войны было брошено 199 дивизий и отдельных бригад. Военная разведка достаточно полно и своевременно вскрыла подготовку Германии к нападению на СССР и регулярно информировала руководство страны о динамике наращивания сил вторжения и возможных сроках начала агрессии.

Военное искусство — это теория и практика подготовки и ведения военных действий на суше, море и в воздухе. Особую роль в этом ратном искусстве играет разведка. Она не заменяет военную мощь государства, но многократно усиливает ее. Своевременно добывая точные сведения, разведка расширяет представление политического руководства страны о реальных событиях, происходящих в мире, позволяет добиваться успехов на дипломатических переговорах, не допускать военных конфликтов и выигрывать войны. В этом ее дорогостоящее предназначение.

Далеко не каждый офицер может командовать полком или дивизией. Далеко не каждый генерал может руководить военной разведкой. Ф. Голиков это понял и с первых же дней войны просился на фронт, был в итоге назначен командующим 10-й армией, которая успешно сражалась под Москвой.

Накануне и в ходе битвы под Москвой Ставка Верховного Главнокомандования получила от военной разведки значительный объем информации, которая позволила точно определить основной замысел фельдмаршала фон Бока в операции по захвату советской столицы. На этот раз данные военной разведки были полностью учтены.

Трудно в полной мере оценить вклад военных разведчиков в подготовку разгрома немецко-фашистских захватчиков под Москвой. Для этого лучше всего вспомнить оценку, которую дал военным разведчикам Маршал Советского Союза Г.К. Жуков. Она пережила время и полностью соответствует тому, что было. В своих воспоминаниях он писал, что хорошо организованная разведка, глубокий и всесторонний анализ обстановки позволили Генеральному штабу Красной армии и командованию Западного фронта своевременно вскрыть замысел врага на новое наступление и в соответствии с этим построить оборону. «Ударному плану противника, — вспоминал Г.К. Жуков, — мы противопоставили глубокую эшелонированную оборону, оснащенную достаточным количеством противотанковых и инженерных средств. Здесь же, на самых опасных направлениях, сосредоточились все наши основные танковые части…»