мужа, хотя у них ипотека и двое детей. Артур же отдал мне свой топовый флагман, не задумавшись ни на секунду. Лишь бы у меня была связь. Я разлогинилась из его почты и вошла в свою. Захотелось написать Ленке, но содержание получилось бы чересчур абсурдным.

«Привет, у меня всё хорошо. Кстати, я ведьма, а Артур — оборотень. И грибы мы ели очень вкусные. Ну всё, отличного тебе дня, лови фотку пентаграммы».

Я пометалась по комнате, но в итоге взяла себя в руки. В сущности, ничего страшного со мной пока не происходит. Новости бывают и пострашнее. Уж мне ли не знать. Например, чужой голос может запинаясь сообщить, что мама разбилась насмерть в ДТП, и попросить приехать на опознание. По сравнению с этим текущие обстоятельства — просто неожиданный жизненный поворот. Ну оборотни, ну ведьмы. Слова, знакомые с детства.

Отсутствие своих вещей угнетало сильнее, чем я могла себе представить. В итоге спать я легла голышом, свернувшись клубочком под казённой простынёй и зажав в кулаке мою любимую подвеску. Мамин подарок на тринадцатилетие и, по совпадению, на день, когда у меня первый раз начались критические дни. Я обнаружила это в школе только в конце урока и чуть не сгорела со стыда перед учительницей истории, когда осталась в классе последней и отказалась выходить из-за парты. Обратно домой шла, повязав на поясе кофту, кем-то забытую в гардеробе и оставшуюся невостребованной. Её принесла историчка, она же помогла кое-как спрятать следы катастрофы. Домой я шла пешком, давя в зародыше желание разреветься. Казалось, что все окружающие видят мой позор. Мама, как ни странно, оказалась дома. Узнав о случившемся, обняла меня и подарила кулон. Сказала, что мне на самом деле невероятно повезло: могли и к доске вызвать, могло это случиться на уроке ОБЖ или информатики, которые преподавали мужчины, а также штаны на мне могли быть не тёмно-синие джинсовые, а бежевые или белые.

В общем, день закончился празднованием дня рождения и моей удачи. Сейчас, конечно, смешно вспоминать те переживания, но для меня тот момент остался в памяти как перевернувшийся на 180 градусов от полного фиаско к радостному веселью. Кулон с тех пор я почти не снимала, только несколько лет назад, незадолго до маминой смерти отдавала в чистку. Оттуда его вернули новым и блестящим. Я никогда не интересовалась стоимостью и названием камня в кулоне, он был мне дорог как память о маме, а также в качестве напоминания: даже самые неприятные события под определённым ракурсом можно рассмотреть как везение. Сейчас я лежала на жёсткой узкой кровати общежития и пробовала найти плюсы в своём положении.

У меня есть дар. И сильный. У меня, возможно, есть родственники, с которыми я незнакома. Они явно из ведьм-колдунов, это как минимум интересно, а как максимум —возможность больше узнать о своих предках. Я нравлюсь одному симпатичному и настойчивому оборотню и причастна к секретному миру, таинственному и волшебному. Впереди ещё целая неделя отпуска.

Примерно на последнем пункте я и уснула. Разбудили меня затемно. Включив телефон Артура, я с удивлением увидела, что ещё только шесть двадцать утра. Легла я после полуночи. В дверь тарабанили, поэтому пришлось завернуться в простыню и идти на контакт.

— Кто там?

— Это Юля, секретарь Анжелы Кузьминичны. Через десять минут вас ожидают.

— А почему так рано? — заторможенно спросила я.

— Наше рабочее расписание с шести утра до одиннадцати вечера, привыкай, — отрезала Юля из-за двери, а я начала судорожно собираться.

Хорошо, что в жарком климате всё сохнет быстро. Бельё натянула вполне сухое, надела платье, почистила зубы. И всё это за какие-то рекордные восемь минут. Расчесаться не успела, поэтому пришлось волосы пересобрать в тугую косу, которую я небрежно перекинула на плечо. Своими волосами я по праву гордилась.

Пока мы шли, проверила сообщения. Оказывается, ещё ночью Артур, как и обещал, скинул брошюру со стоимостью занятий, которая ввела в ступор. Один триместр стоил пять тысяч двести евро, включая проживание и питание. Триместр — три с половиной месяца, и я уже опоздала к началу первого. Обучение длилось столько триместров, сколько было необходимо конкретному ученику. От ужаса внутри всё застыло. Положим, деньги на два триместра я наскребу. Но мне придётся уволиться и потратить все сбережения, которые я тщательно делала последние три года. Неужели нельзя как-то за недельку отстреляться?

Входила в кабинет Анжелы Кузьминичны с самыми мрачными мыслями. Кроме того, создалось впечатление, что просто так, без баснословно дорогого обучения, меня отсюда никто не выпустит.

— Доброе утро, — буркнула я, глядя на занимающийся за окном рассвет.

Небо уже посветлело, расчерченное зеленовато-голубыми полосами облаков.

— Доброе. Итак, Лейла, у меня для тебя две новости, обе хорошие. С понедельника приступаешь к учёбе вместе с группой, которая занимается уже полторы недели. Сегодня и завтра у тебя будет возможность позаниматься с учителем персонально и догнать остальных, а дальше весь триместр ты будешь учиться с ними. Это первая. С минуты на минуту должна прибыть старшая от Аглаевых, она посмотрит на тебя и, возможно, примет в семью. Это вторая. В твоих интересах понравиться Аглаевой, одинокая безродная ведьма мало на что способна, часть нашей силы зиждется на возможности взывать к роду. Чем сильнее род, чем больше в нём одарённых, тем пущей силой может обладать даже вполне заштатная ведьма.

— Подождите, но у меня есть работа, планы… виза, в конце концов, скоро закончится. Я не могу остаться тут ещё на три месяца! — сглотнула я вязкую слюну.

— Можешь и останешься. С визой вопрос решим мы, ты будешь учиться официально. Мы не можем выпустить за дверь ведьму твоего потенциала просто так. Ты опасна не только для себя, но и для других. Мало ли, поссоришься с кассиршей в супермаркете и проклянёшь нечаянно всю её семью. Думаешь, мало таких случаев? Или на самолёте полетишь, распсихуешься из-за хамоватого соседа и выведешь из строя всю электронику. Погибнешь сама, других сгубишь. Думаешь, это такая уж редкость?

— Понятия не имею, но до этого момента всё же было хорошо…

— Ой ли? А ты что, лично судьбу каждого недруга отслеживаешь? Если у тебя дела хорошо, то это не значит, что вокруг тебя всё гладко. Ты можешь сеять смерть и болезнь, даже не подозревая об этом. Можешь, конечно, и счастье со здоровьем сеять, но с нами, ведьмами, это гораздо реже случается.

Анжела скрестила руки на груди, и я вспомнила про своих неудавшихся насильников. Неужели она права? А что, если я правда кого-то убила?

— Вижу, ты прониклась серьёзностью происходящего, может, даже что-то припомнила. Итак, к учёбе приступаешь с понедельника, в ближайшие два дня у тебя будут занятия с личным наставником, Златой. Четыре часа утром с восьми до двенадцати и четыре вечером с четырёх до восьми, план здания школы есть на главном входе, копию даст тебе Юля, расписание тоже возьми у неё. Остальное время советую потратить на самостоятельные занятия, ты же не хочешь оказаться отстающей в группе.

— Но мне нужно столько вопросов решить, забрать вещи из гостиницы, с работой как-то договориться… — пробормотала я, всё ещё не веря в то, насколько резко меняется моя жизнь.

— Это твои проблемы, а не мои, — грубо ответила Анжела.

Я в ступоре замерла посреди шикарного кабинета.

Глава 7

О воссоединении с семьей

Дверь распахнулась, и в кабинет вошли три женщины.

— Ах да, забыла сказать. Телефоны на территории школы запрещены, — ядовито заметила Анжела, демонстративно посмотрев на мой оттопыренный карман.

— Это артефакт Московской стаи, я назначена ответственным хранителем до дальнейшего уведомления, вы не можете его у меня забрать, — с почти настоящей уверенностью ответила я.

Собеседница недовольно сощурилась, а я постаралась выглядеть так, будто не только понимаю, что происходит, но и прекрасно контролирую ситуацию.

— Что, огрызается? — насмешливо процедила одна из вошедших, одетая в вызывающее вишнёвое платье, слишком нарядное для этого времени суток.

Стоило ей подойти поближе, как я смогла уловить её сходство с мамой. Наверное, это мамины сёстры, две были поразительно похожи, а вот третья отличалась. Хрупкая невысокая шатенка, крашенная в карамельную блондинку, с дерзким каре и сеточкой морщин вокруг улыбчивых карих глаз.

— Надо же, и правда второй ранг… И неинициированная, — неверяще проговорила вторая из маминых сестёр, одетая скромнее, в джинсы и светлую тунику. —