– Позвоните завтра, и я сообщу, что нашел.

Акино снова скрестил руки на груди, показывая, что разговор окончен. Виктория встала, кивнула шефу и направилась к двери, а психиатр пошел следом, как верный пес. Прежде чем выйти из кабинета, ей захотелось задать последний вопрос. Она на мгновение заколебалась, но что ей терять? Виктория повернулась к полицейскому:

– Как думаете, если бы вы увидели Сантьяго сегодня, то узнали бы его?

Акино на секунду задумался. Его карие глаза скользнули по доктору Максу и остановились на девушке. Он пожал плечами.

– Люди сильно меняются за двадцать лет…

До Игуабы-Гранди[26] было два часа езды. Они отправились на машине доктора Макса – черном внедорожнике «Крайслер» 2010 года, больше похожем на школьный микроавтобус, с раздвижными задними дверцами и огромным багажником. Пока они мчались по шоссе, Виктория думала, какое это неподходящее транспортное средство для психиатра: слишком большое, броское, чересчур роскошное. Такая машина подходит только огромной семье с тремя или четырьмя детьми. У доктора не могла быть такая большая семья, но девушка очень мало знала о нем самом и чувствовала себя в неравном положении. Макс никогда не рассказывал о себе, даже для примера. Во время их сеансов обсуждалась исключительно ее жизнь. Вся эта психотерапия показалась ей полным абсурдом: люди доверяют постороннему человеку самые сокровенные мысли и следуют его советам, будто он мессия. В первый же день она не заметила у Макса обручального кольца и решила, что доктор холост. Он казался ей одиночкой, который проводит выходные за чтением и своими исследованиями – возможно, в окружении собак. Теперь, увидев эту машину, Виктория пересмотрела свое мнение. Доктор Макс, наверное, выглядит привлекательно для многих женщин не только из-за своего роста, но и благодаря крепкому телосложению и необычному лицу – приятному, но серьезному, молодому, но обрамленному седеющими волосами. Психиатр вел машину, как и говорил: спокойно, уверенно и внимательно. Они слушали инструментальный джазовый альбом на компакт-диске. Виктория осматривала салон в поисках каких-нибудь зацепок: ни грязи на ковриках, ни игрушек на заднем сиденье, кожаная обивка цела и невредима, багажник пуст. Очень чистая машина, но абсолютно лишенная индивидуальности. Виктория решила проверить бардачок, если доктор остановится на заправке и пойдет в туалет. К зеркалу заднего вида были прикреплены четки – довольно неожиданно. Ей и в голову не приходило, что психиатр может быть религиозен.

В кармане у Виктории завибрировал мобильник, и она замерла. Доктор Макс выключил музыку.

– Не хочешь ответить? – спросил он.

Это был Джордж. Виктория запомнила его номер.

– Лучше не надо.

Она отклонила звонок и сунула телефон обратно в карман.

– Из дома престарелых?

– Нет.

– Не против, если я поинтересуюсь, кто это?

– У нас что, сеанс терапии прямо в машине?

Макс улыбнулся и покачал головой, не отрываясь от дороги.

– Мы просто болтаем. Как друзья.

– В понедельник я встречалась с тем писателем. Его зовут Джордж.

Психиатр посмотрел на нее с нескрываемым удивлением:

– Серьезно? Почему ты раньше не сказала?

– Столько всего произошло… – Виктория вздохнула. – И это не слишком значимое событие.

– Не слишком значимое?

– Он просто пригласил меня в ближайшее кафе. Я сказала «да», и мы немного поболтали.

– И как тебе ваша встреча?

– Вышло… неплохо.

На самом деле все прошло более чем неплохо, но Виктории не хотелось в этом копаться.

– Очень хорошо, Вик. Просто отлично, – похвалил доктор Макс. – Как думаешь, почему Джордж звонил тебе сейчас?

– Он хотел снова встретиться в пятницу. Но после всего я совсем забыла об этом.

– И ты ничего не объяснила ему?

– Я не знаю, что ему нужно от меня.

– Узнать тебя поближе, разумеется.

– Узнать меня? Я начала рассказывать ему о прошлом. Он был в шоке.

– А как, по-твоему, ему следовало отреагировать?

Виктория пожала плечами.

– Ты собираешься снова встретиться с ним?

– Не знаю.

Она и в самом деле не знала. Теперь свидание с писателем и даже злость на Арроза казались такой ерундой… Время от времени у нее еще проносились мысли о том, как хорошо было бы пошутить вместе с Джорджем, поболтать ни о чем. Теперь это казалось невообразимым.

– Иногда полезно отвлечься, – заметил доктор Макс.

– Кто доставляет вам больше всего хлопот? Я, сын Вампира из Кашиаса или мальчик-собака?

Доктор приподнял брови:

– Не надо так, Вик.

Она откинулась на подголовник и посмотрела в окно, пока в ее голове эхом отдавались низкие ноты деревянных духовых инструментов, усиленные басами. Виктория подождала, пока композиция закончится, и спросила:

– Вы женаты?

– Почему ты спрашиваешь?

– Такая огромная машина вам не подходит.

– А ты думала, какая у меня машина?

– Думала, что поменьше. И вы не ответили на вопрос.

– Мы не так давно расстались.

– А дети есть?

– Нет, Вик, детей нет. Пожалуйста, давай больше не будем об этом…

Виктория даже представить не могла, какая она – бывшая жена доктора Макса. Интересно взглянуть на своего врача как на обычного человека, у которого в жизни случаются и счастливые, и трудные дни. Когда он развелся? Жена изменяла ему? Или он завел любовницу? А может, никто не виноват – просто они постепенно устали друг от друга? Она уже была его пациенткой, когда он развелся? За все это время девушка ни разу не видела Макса не в духе, как будто вся жизнь психиатра не выходила за пределы его рабочего кабинета. Но теперь все изменилось. Виктория поняла, что имел в виду доктор о «выходе за профессиональные рамки». Но как объяснить поездку со своим психиатром в Игуабе-Гранди к отцу парня, убившего ее семью?

Игуаба – городок среди озер, где летом и в солнечные выходные всегда полно народу. Хотя по сравнению с Бузиусом или Кабу-Фриу[27] здесь уже чувствовался упадок: много пустых пляжных баров и ржавеющих спортивных тренажеров, рядом с которыми на неприветливом буром песке наигрывали что-то одинокие гитаристы. Теплую спокойную лагуну с темной водой окружали илистые берега.