— Я знаю. Подруги по команде меня об этом предупреждали. Он был известным в округе ловеласом, но меня это не останавливало. Наверное, в нас обоих был тот же драйв и кураж. Однажды, когда Эрик сказал мне: «Давай поженимся прямо сейчас», я просто согласилась.

Рауль помрачнел:

— Но если дело было не в другой женщине, то что изменилось в ваших отношениях?

Кристал прерывисто вздохнула:

— Это было так заметно?

— Нет, — тихо сказал он. — Но Эрик был моим братом, и я видел… Правда, мы с ним об этом нико гда не говорили.

Она отложила в сторону вилку:

— Появление на свет Филиппа, можно сказать, перевернуло всю мою жизнь. До своей беременности я была эгоистичной и ни о чем другом не думала, кроме как о наших с Эриком амбициях в карьере. Мы наслаждались каждой минутой. Теперь я жалею о том, что мы решили пожениться тайно, ничего не сказав никому из наших родственников. Получается, мы всех одурачили в такой значимый для нас день, но на этом настоял Эрик. Он сказал, у нас нет времени на подготовку к свадьбе, потому что скоро соревнования.

— Он никогда не отличался терпением, но это и привело его к всемирной славе, — заметил Рауль.

Она кивнула:

— И все же с нашей стороны это было верхом эгоизма. Мне следовало настоять на традиционной свадьбе. Ты хоть представляешь, что у нас нет ни одной свадебной фотографии? Никаких напоминаний о таком знаменательном событии! Мы были в церкви всего десять минут и сразу же после этого выехали на соревнования — так, чтобы нас не поймали папарацци. Мысли об этом меня просто убивают.

— Но это же смешно! — ответил Рауль. — Кому какое дело? Вся наша семья была рада, когда вы поженились. Ведь родители переживали, что Эрик никогда так и не остепенится. И твои родители были счастливы. Наконец-то можно было сказать — две звезды в наших семьях соединились.

Кристал покачала головой:

— Две эгоистичных звезды. Мы оба решили, что на взлете нашей карьеры с рождением детей надо повременить. Но Филипп все-таки появился… — Она перевела дух. — С момента как я забеременела, мои взгляды на жизнь совершенно изменились. Я уже должна была думать о ком-то еще, кроме себя и Эрика. Детские нужды стали на первом месте. Мне пришлось уйти из лыжного спорта, но я ничуть не жалела об этом, потому что в моей жизни должно было случиться чудо. Я собиралась стать матерью. И хотя Эрик был тоже счастлив, что у нас будет ребенок, он-то как раз и не думал менять свою жизнь.

Рауль прищурился:

— Да. Мой брат с самого начала воспитывал в себе стремление стать лучшим лыжником в мире. Он всегда был таким.

— Да. Эрик купался в лучах своей спортивной славы, а для меня приоритетом стало положение лучшей на свете матери и жены, а не лучшей лыжницы. Я хотела создать настоящий семейный очаг. Но для нас настали тяжелые времена… Эрик постоянно обманывал ожидания Филиппа. Он постоянно отсутствовал.

Рауль посмотрел на нее с сочувствием и пониманием.

— Эрик продолжал заниматься своим любимым делом. Но из-за того, что наши жизненные пути разошлись, пострадал наш брак. Я любила его и не винила. Он же, напротив, был недоволен, что я выбрала роль матери. Но с рождением Филиппа я осознала свое истинное предназначение…

Рауль промокнул уголки рта салфеткой:

— Моему брату всегда было тяжело менять свои привычки.

— Вот именно. Эрика устраивала его жизнь, которой он жил всегда. Он и не замечал, что Филиппу не хватало его внимания. Эрик полностью посвятил себя спорту, а до нас ему и дела не было. Я не теряла надежды, что все изменится, но напрасно… Правда в том… Если бы он не погиб, я бы с ним развелась…

Что-то вспыхнуло в глубине глаз Рауля.

— Этого я не знал.

— Тебя это шокирует?

Он нахмурил брови и уставился на нее так, как будто видел первый раз:

— Ты о чем? Я любил брата, но другая на твоем месте уже давно бы от него ушла.

Кристал покачала головой:

— Даже если это и так, прости, если я сейчас показалась… жестокой.

У него вырвался странный звук.

— Если кто и должен извиняться, то это я — за то, что осуждал твое поведение в отношении Филиппа.

— Тебе не за что извиняться, Рауль. Я действительно, сама того не желая, наказывала сына, делая вид, будто смогла стереть из памяти прошлое. — Она подняла голову. — Спасибо за такой чудесный день. Я никогда не забуду твоей доброты. А теперь, если ты не против, мне надо вернуться к школе и забрать свою машину. Я должна быть дома, когда Вивидж привезет Филиппа.

Он довез Кристал до ее машины и поехал домой, в очередной раз с болью в сердце. Но сейчас Рауль испытывал совсем не те чувства, когда погибла Сьюзан. Тогда он был сломлен, и только работа и сильный характер помогли ему смириться с утратой.

Теперь Кристал и Филипп были здесь, живые, но оба под запретом для него в глазах общества и семьи. И пусть для Рауля это все было не важно, он знал — это было важно для нее.

В надежде на утешение Рауль дотянулся до телефона и позвонил своему лучшему другу. Но в трубке раздался лишь автоответчик. Дэс мог быть где угодно и заниматься чем угодно. Рауль оставил ему короткое сообщение и повесил трубку.

Дэсидьеро Пастрана, состоятельный испанец и альпинист из Пиренеев, прибыл в Шамони десять лет назад покорять здешние горные вершины. Рауль был его гидом. Так завязалась их многолетняя дружба. Они часто вместе уходили в горы, наслаждались обществом женщин, пока Рауль не встретил Сьюзан…

Когда она погибла, именно Дэс пришел другу на помощь. Вместе они отправились в Непал. И это спасло Рауля. Он вообще многим был обязан Дэсу. И теперь ему снова нужен был его совет — как побороть эту невыносимую боль, которая пожирала его изнутри. Дэс был единственным человеком, с которым Рауль мог об этом говорить.

Расхаживая по комнате взад и вперед, Рауль снова взялся за телефон. На этот раз он позвонил в больницу дежурной медсестре. На звонок ответила секретарша. Врач как раз сейчас делал обход. Утром месье Бруссарда перевели на мягкое питание.

Рауль поблагодарил ее и повесил трубку. Как важно услышать эту хорошую новость! Но все же сегодня этого было недостаточно. Одиночество буквально сводило его с ума. Не в силах больше оставаться наедине с самим собой, Рауль надел ботинки, куртку и направился пешком в ближайший бар.

Там было многолюдно, играла живая музыка. Рауль прошел мимо отдыхающих туристов в поисках свободного столика. Он уже хотел было присесть, как почувствовал — кто-то схватил его за руку. Он обернулся. Это была сестра одного из нанятых им новых гидов. Несколько раз она заходила в офис и тонко намекала, что не против с ним встретиться.

Боже, только не это!

— Bonsoir, Моник. Чудесно выглядишь. Как поживаешь?