Это был настоящий кошмар. Им, видимо, казалось, что они участвуют в увлекательной игре – Кэролайн обожала играть в такие на компьютере Джулиана. «Меня опять убили!» – кричала она иногда и хохотала, как будто быть убитой смешно, как будто можно ожить, и все будет, как прежде. Неужели она не понимает, что у людей нет девяти жизней? Если что-то случится с ней или с Грейс, я никогда себе не прощу, думал я. Но что я мог сделать, чтобы их остановить? Я ведь всего-навсего котенок, и меня никто никогда не слушает. На минуту я задержался в дверях комнаты, стараясь успокоиться. И поклялся себе, что сделаю все возможное, чтобы спасти девочек, какая бы опасность ни грозила мне и скольких бы жизней мне ни пришлось при этом лишиться.

Спустившись вниз, я подбежал к Лоре, которая готовила ужин.

– Девочки сговариваются убежать! – закричал я. – Они собирают вещи!

– Чарли, не вертись под ногами, когда я готовлю, – отмахнулась она, даже не взглянув на меня.

Согласитесь, нет ничего ужаснее ситуации, когда ты должен сообщить что-то очень важное, а тебя даже не пытаются выслушать! Я чуть не надорвался, мяукая, ходил восьмерками вокруг ног Лоры, готов был биться головой об стенку, но она только отругала меня и выгнала из кухни. Оставалась еще надежда, что девочки все же опомнятся, поймут, что затеяли глупость, и передумают. Но за столом они то и дело переглядывались, хитро улыбались друг другу, а ужин съели без всяких капризов и даже не забыли сказать Лоре спасибо. У меня неприятно засосало в желудке – девочки явно сговорились вести себя примерно, чтобы Лора ничего не заподозрила. Они и спать пошли раньше обычного – я это знаю, потому что Лора удивилась и сказала: «Ну, раз так, лягу и я пораньше, пока Джессика угомонилась».

Вскоре дом погрузился в темноту. Я прятался под лестницей, пока не услышал размеренное дыхание Лоры. Тогда я крадучись поднялся наверх и притаился под дверью комнаты Кэролайн. Дверь была по-прежнему закрыта, и я не мог войти, зато слышал, как девочки шепчутся между собой. Тогда я решил остаться здесь и караулить их. Я лег и не закрывал глаза – а ведь вы знаете, как трудно не заснуть, когда вокруг тихо и темно, да еще после такого тяжелого дня. Наконец, в спальне девочек зажегся свет, и я услыхал шаги, шепот, а потом вдруг дверь отворилась, они вышли на цыпочках, в темноте чуть не наступив на меня.

– Тс-с! – яростно зашипела Кэролайн, подхватила меня на руки и понесла вниз. Что они делают? Неужели хотят взять меня с собой? Но Кэролайн только прижала меня к себе.

– По Чарли я буду очень скучать! – прошептала она Грейс, и глаза у нее наполнились слезами.

– Тогда не уходи! – замяукал я. – Пожалуйста! Это очень глупая затея!

– Тихо, Чарли, – погрозила мне Грейс. – Кэри, отпусти его, а то он еще разбудит Лору. Давай, нам пора. До свиданья, Чарли. Я тоже буду по тебе скучать.

Они обе стали гладить меня, и на макушку мне закапали слезы Кэролайн. Я снова замяукал, Кэролайн поскорее поставила меня на пол, и не успел я сообразить, как их задержать, как они двинулись к выходу, надевая рюкзаки.

Я бросился к лестнице. Если я разбужу Лору, она еще успеет их задержать. Им, конечно, ужасно попадет, но это все же лучше, чем заблудиться или попасть в лапы злодеев.

– Лора! – надрывался я. – Скорей, проснись же! Это срочно! Они уходят!

Но дверь ее спальни не открывалась. Я в отчаянии принялся скрестись, но в это время услышал, как заскрипела входная дверь. Поздно! Девочки уходили! Я бросился туда и успел юркнуть в дверь раньше, чем Кэролайн ее закрыла. Снаружи было так темно, что девочки не заметили, как я спрыгнул с крыльца и спрятался под кустом. Было так темно, что Кэролайн и Грейс брели, взявшись за руки и светя себе под ноги фонариком. Я-то, разумеется, все видел, но знал, что у людей ночное зрение никуда не годится. Вообще, как объяснял мне Оливер, люди как биологический вид отстают от нас, кошек. Плохо видят, почти не чувствуют запахов, даже слышат вполовину хуже нас. И поэтому мы должны заботиться о них и присматривать. Я колебался лишь мгновение, подергивая хвостом и наблюдая за мерцающим вдали светом фонарика.

Дело было плохо. Но я никогда не считал себя трусом, и теперь не собирался им становиться. Ведь я же поклялся, что сделаю все, что в моих силах, лишь бы спасти двух несмышленых человеческих котят. И с бьющимся от волнения сердцем я пустился следом за ними в неизвестность.

Ох, прости, пожалуйста, Табита, совсем забыл тебя предупредить! Да, сейчас мы подходим к одному из страшных мест в моей истории. Но послушай, что ты размяукалась, ты же видишь, что я жив – а не то разве бы я сидел здесь с тобой? Сама подумай! Кто-то еще боится слушать дальше? Кому-то из малышей нужно домой к маме? Оливер, посмотри, пожалуйста, не прячется ли кто за мусорным баком? Да, что и говорить, нелегкая это задача – быть знаменитым котом-героем.

Думаю, вы легко можете представить, каково мне тогда было. Да, Табита, ты права – каждая шерстинка на мне дрожала от страха. Я оказался в незнакомом месте, далеко от дома. Все запахи вокруг были чужими, и все время слышался какой-то странный шум: что-то рядом шипело и рокотало, и от этого становилось совсем уж не по себе. Я крался за фонариком Грейс и старался держаться поближе к живым изгородям. При других обстоятельствах я бы, наверное, поинтересовался, не шастает ли в кустах какая-нибудь вкусная мелочь, но сейчас я не мог рисковать, чтобы не потерять из виду девочек.

Мы завернули за угол, и на миг я замер, выгнув спину горбом и ощетинившись. Мне показалось, что мы оказались на краю света. Перед нами простиралось… ничто. То есть там, конечно, было что-то, громадное и черное. Когда луна, сжалившись, выглянула ненадолго из-за туч, я успел заметить, что оно шевелится, ползет то вперед, то назад, издавая те самые страшные звуки, которые я слышал раньше. Не сразу, но я все же догадался, что это море, ужасное чудовище, которое я видел раньше из окна нашего домика. В темноте и вблизи оно выглядело еще более зловеще. Я и не представлял, что оно так шумит! Пшшш, бах. Пшшш, плюх. Пшшш, бах. Хотелось зашипеть в ответ и заставить его замолчать, но я побоялся – еще, чего доброго, переползет через дорогу и нападет на меня.

– Давай пойдем вдоль берега, – услышал я Кэролайн.

– Нет! Вдруг начнется прилив и мы не успеем убежать.

Хорошо еще, что ветер доносил до меня их разговор, ведь море так шумело, что почти заглушало голоса.

– Ты права. Но тогда пойдем по шоссе вдоль берега, а то заблудимся.

И мы снова тронулись в путь – девочки впереди, я незаметно за ними. Довольно долго дорога тянулась вдоль берега, потом свернула, пошла в гору и в сторону от моря. Мы шли и шли по извилистой дороге, то вниз по холму, то снова вверх и дошли до развилки. Фонарик осветил три дороги, идущие в разные стороны.

– Думаю, нам в эту сторону, – сказала Грейс, хотя по голосу чувствовалось, что она в этом совсем не уверена. Мы снова пошли.

Вокруг не было и намека на дома. Только тьма и крики совы откуда-то с вершин деревьев. Все чаще мне приходило в голову, что лучше догнать девочек и показаться им. Тогда они возьмут меня на руки и отнесут домой, правда же? А вдруг не отнесут? Вдруг они возьмут меня с собой и отправятся дальше – тогда я уже ничего не смогу сделать, чтобы им помочь. Вы спросите: да разве мог котенок вроде меня помочь им хоть чем-то? Поверьте, я и сам не очень представлял – чем и как. Наверное, я надеялся осмотреться в доме тетушки Грейс, понять, что она за человек, а потом искать дорогу домой, полагаясь на память и свое превосходное чутье. Разумеется, по пути я везде оставлял пахучие метки, а сам несколько раз шарахался в испуге, учуяв запах другой кошки. К тому же у меня просто не было времени подумать о том, что будет, если мне удастся вернуться домой: как я объясню Лоре, что знаю, где девочки. В конце концов, мы же кошки, и у нас в голове есть место только для одного прекрасного плана за раз.