— Ну и вопросики у тебя, — более миролюбиво усмехнулся Димка. — Так ты из-за этого вчера шкаф свернул? Давай дома поговорим.

— Я тебе потом объясню, — Петька не настроен был повторять свою историю заново. — Мне все надо сделать сегодня. Иначе меня убьют.

— Так прямо и убьют? — Димка весело покосился на брата и прибавил скорости.

— Ну, ты же знаешь, что надо девчонкам говорить!

Петька старался не отставать.

Беда была в том, что в любовных делах он был совершенно не искушен. В детском саду его больше интересовали машинки. Учиться он не очень любил и свою нелюбовь перенес на учительницу. Сейчас в классе никого достойного не было. Не Голованову же любить, в самом деле! Все, что мог, он уже сказал, но его не поняли. Иначе бы противный дед давно бы от него отстал, да и Вера перестала бы появляться среди взрывов и фейерверков. Значит, должно быть какое-то одно слово, которое подействовало бы наверняка.

— Скажи ей… — Димка краем глаза заметил, что брат догнал его и довольно кивнул. — Скажи… «Пошла вон!» Грубость на них действует.

— На эту не действует! — отверг предложение Петька, мгновенно сообразив, что грубость такую бесчувственную девочку могла и не пронять. — А еще каких-нибудь слов нет?

Полкилометра Димка бежал молча, хмуря лоб.

— Есть один стопроцентный способ, — наконец произнес он, и в Петькиной душе затеплился огонек надежды. — Ее надо пригласить на свидание и не прийти. Она потом год в твою сторону смотреть не будет.

— Она мне сама свидание назначила, — вздохнул Петька. — Я на него не прихожу, а она является, торопит.

— Какая настойчивая! — восхитился Димка. — И где ты только встретился с такой терпеливой?

— Там же, где и ты, — отмахнулся от шутки Петька. — Мне слово нужно. Такое, чтобы враз подействовало. Чтобы как отрезало.

— Ты что, девчонок не знаешь? — отмахнулся Димка. — Они приставучие. Если что в голову себе вобьют… А ты сделай так, чтобы она сама поняла, что видеть тебя больше не хочет.

Петька даже отстал от удивления. Что-то брат сказал очень уж умное. Он не совсем понял.

— Да она меня сначала прибьет, а потом разбираться будет. — Петька снова побежал, решив над всеми умностями подумать потом.

— Вот это любовь! — вздохнул кто-то, ставший невольным слушателем их разговора.

— Я бы ее за такую любовь… — в сердцах выдохнул Петька.

Он вполне допускал, что где-то там, далеко-далеко, бывает такая любовь, что за нее и жизнь отдать не жалко. Но про себя-то он такое сказать не мог!

— Димка, помоги! — Петька затеребил брата за край футболки. — Я у тебя один. Как ты без меня жить будешь?

— Очень даже спокойно жить буду, — отозвался Димка. И какое-то время братья бежали, не говоря ни слова.

Петька вздыхал. Вот так всегда! Нужно умереть, чтобы окружающие поняли, какого замечательного человека потеряли. Не станет его, тогда Димка поймет…

— А ты на нее вообще не обращай внимания, — снова заговорил Димка. — Она к тебе. А ты — кремень. Нет ее, и все тут.

— Не то, — покачал головой Петька. — Ей нужно объяснить, что она не того выбрала.

— Скажи, что любишь другую. Пускай ждет, пока сердце твое освободится. А там, глядишь, и она кого другого выберет.

Мысль была хорошей.

— А про кого мне сказать? — Петька и правда не знал, кого назвать, чтобы вышло правдоподобно.

— Ну, брат, это уж твое дело, — хихикнул Димка и побежал вперед.

Петька еще пробежал с десятиклассниками пару кругов вокруг школы, а потом потерялся в школьном парке.

Влюбиться…

Петька перебрал всех известных ему актрис, маминых знакомых, потом папиных. Подходящей кандидатуры не находилось. Он перешел к более близким знакомым. Школа. Шесть лет от звонка до звонка. В памяти всплыла фотография класса, сделанная в конце пятого класса. Все такие красивые, улыбающиеся. Но ни одно лицо Петьку не волновало.

Может, все-таки Голованову взять? Вот и старик этот говорил, что она мешает. Пускай уж мешает по полной программе.

И, словно услышав его мысли, на дороге, ведущей к школе, появилась Голованова. Она успела сходить домой и переодеться.

Купание в луже заметно охладило ее любовный пыл. Поэтому, когда перед ней возник Петька, сильной радости в ней его появление не вызвало.

— Голованова, — сразу перешел к делу Петька. — Я тебя люблю.

Что говорить дальше, он не знал, поэтому сделал паузу и закивал с умным видом.

— Ткаченко, — попятилась Ленка, — ты чего?

— Ну, это… — Петька почесал в затылке и обернулся в сторону спортивной площадки. Димка ему бы сейчас очень пригодился. — Давай дружить, — выжал он из себя.

— Тебя кирпичом по голове стукнули? — насторожилась Ленка.

— Почему сразу стукнули? — Петька зажмурился, мысленно заставляя себя собраться и наконец сказать хоть что-то. — Я, может, только сейчас рассмотрел, какая ты классная. И уроки у тебя удобно списывать — сидишь рядом.

На секунду Петька забыл, как дышать. Надо же ляпнуть такое! А вроде бы все так хорошо начиналось… Ленка ему почти поверила…

Однако замечание про уроки Голованову не смутило. Она, казалось, эти слова вообще не расслышала. Ее сейчас больше интересовало другое.

— А когда ты заметил, что я классная? — шепотом спросила она и густо покраснела. — Когда на мне новые ботинки были, да?

Петька в панике посмотрел на Ленкины ноги. Вот уж чего он никогда в жизни не замечал, так это что на ком одето, а тем более какие у девчонок ботинки. Ох и странный же они народ!

— Ботинки это что… — забормотал Петька, стараясь замять неловкую паузу. — Ты и сама ничего… — На язык просились всякие глупости из книжек про глаза, румянец и губы. — Ходишь быстро, — вдруг опять ляпнул Петька и понял, что надо от слов переходить к делу. — Может, погуляем?

— А уроки? — Ленка еще пыталась сопротивляться Петькиному обаянию, но перевес был явно на его стороне.

— На уроки мы обязательно сходим, — закивал головой Петька, робко беря Голованову за руку. — А пока давай куда-нибудь сходим.

— Куда? — Ленка окончательно сдалась.

— На кладбище. — Петьке не терпелось показать Вере, что он влюблен и счастлив, чтобы она начала приставать к кому-нибудь другому.

— Куда? — В глазах Головановой снова появилось недоверие.

— А что? — с нажимом в голосе заговорил Петька. — Очень романтичное место. И народу немного.

— Знаешь что, — вырвала свою руку Ленка. — Иди-ка ты туда один.

— Хорошо, — тут же сдался Петька.

В конце концов, заметить его могут не только на кладбище. Вера наверняка за ним постоянно наблюдает. А не сама, так старикашка трудится, ни на шаг не отстает. Тот уж распишет ей все в лучшем свете — где он был, с кем и когда.