— А противник — Джулиус?

— Он — один из противников, — загадочно ответил граф.

В комнату поспешно вошла Жизель.

— Вы меня звали, милорд? — спросила она. В ее огромных глазах по-прежнему стояла тревога, а губы были напряженно сжаты, как в первый день, когда граф ее увидел.

— Я хочу, чтобы ты села, Жизель, — спокойно проговорил он, — и выслушала то, что я хочу сказать. Прежде всего, позволь представить тебе моего старого друга. Капитан Генри Сомеркот — мисс Жизель Чарт.

Жизель сделала реверанс, а Генри Сомеркот поклонился.

Увидев выражение ее лица, граф неожиданно догадался, что она решила, будто Генри Сомеркот — это тот мужчина, которого он нашел, чтобы она могла заработать необходимые ей пятьдесят фунтов.

Такая мысль его немало смутила, и он поспешно добавил:

— Жизель, капитан Сомеркот привез мне новости относительно моего двоюродного брата, Джулиуса Линда. К сожалению, этот молодой человек ведет себя весьма предосудительным образом.

Жизель явно удивилась, но промолчала, и граф продолжил свое объяснение:

— Если я не женюсь и у меня не будет сына.

Джулиус Линд унаследует мой титул и псе семейное имущество, а по отношению к моему наследнику у меня есть определенные обязанности.

— Никто бы не смог проявить к нему большей щедрости, чем это сделал ты! — вставил капитан Сомеркот.

— Джулиус уже растратил столько денег, сколько ты — как и большинство обычных людей — сочли бы целым состоянием, — продол жил граф, словно не услышав слов Генри. — Я много раз оплачивал его крупные долги и теперь, откровенно говоря, убедился в том, что потакать его неумеренному транжирству было бы в дальнейшем неразумно.

— Вопрос в том, Тальбот, — снова вмешался в разговор капитан, — что Джулиус считает тебя неиссякаемым рогом изобилия или, скажем, банком, чьи денежные запасы находятся целиком в его распоряжении.

— Я уверен в том, что это надо прекратить, — твердо сказал граф.

Жизель не сводила с него глаз. Граф понимал, что она безрезультатно пытается понять, какое это может иметь отношение к ней.

— Генри рассказал мне, что для того, чтобы поправить свои финансы, Джулиус преследовал всех богатых невест Лондона и вот теперь приехал в Челтнем следом за одной из них.

— Ты бы только видел, на что она похожа! — прервал его неугомонный Генри. — Я в своей жизни перевидал немало не отличающихся красотой женщин, но совершенно уверен, что, если бы устроить состязание для самых отъявленных уродин, Эмили Клаттербак стала бы его победительницей.

Только теперь Жизель чуть-чуть успокоилась и даже слабо улыбнулась.

— Клаттербак? — переспросила она. — Какая странная фамилия!

— Она — дочь Эбенизера Клаттербака, ростовщика, — жестким голосом сказал граф и раздраженно ударил кулаком по краю кровати. — Черт подери! — яростно вскрикнул он. — Я уже говорил и снова повторяю: я не допущу, чтобы в нашу семью вошел человек по фамилии Клаттербак. Ростовщик-кровопийца не будет сидеть за моим столом!

— А как вы можете этому помешать? — негромко спросила Жизель.

С этими словами она встала со стула и поправила обшитую кружевом простыню, которую граф смял в порыве гнева. Одновременно она взбила подушки у него за спиной.

Генри Сомеркот наблюдал за нею с нескрываемым изумлением.

— Не мельтеши! — приказал граф. — Я пытаюсь объяснить тебе, какую роль тебе предстоит сыграть в этой драме.

— Мне? — удивилась Жизель.

— Да, тебе, — ответил граф. — Полагаю, у тебя есть хоть капля актерского дарования? Жизель явно не могла понять, о чем он говорит, и даже Генри Сомеркот вопросительно посмотрел на своего друга.

— Я намерен преподать Джулиусу такой урок, который он забудет очень и очень не скоро! — с мрачной решимостью заявил граф. — И одновременно, Жизель, я решаю и ту проблему, с которой ты этим утром обратилась ко мне.

Она широко раскрыла глаза, а граф повел разговор дальше:

— Единственный способ вызволить Джулиуса из когтей мисс Клаттербак — это отвлечь его внимание другой наследницей. Она, конечно, должна быть не менее богата, но к тому же весьма привлекательна.

На секунду в спальне воцарилось молчание, а потом Жизель неуверенно сказала:

— Мне… мне непонятно… что вы… предлагаете, ваша милость.

— Я предлагаю тебе стать той наследницей, которую мы подсунем Джулиусу, чтобы отвлечь его от ухаживаний за этой невозможной Клаттербак.

Граф повернулся к капитану Сомеркоту.

— Ты, Генри, расскажешь Джулиусу, насколько эта новая наследница богата и уважаема в обществе. Да, кстати: лучше будет, если она приедет с Севера… Йоркшир — обширное графство, и, насколько я знаю, Джулиус никогда там не бывал.

— Но… такое… просто невозможно! — запротестовала Жизель.

— В моем словаре слово «невозможно» отсутствует! — высокомерно заявил граф. — Половина гостей Челтнема приезжает из далеких уголков страны. Ньюэл только вчера говорил об этом в твоем присутствии. Следовательно, богатая наследница из Йоркшира будет всего лишь одной из сотен людей, которые желают посоветоваться с врачами и попить целебные воды.

Генри Сомеркот встал.

— Клянусь Юпитером, Тальбот, ты — просто гениальный стратег! Я всегда так считал, да и герцог Веллингтон — тоже. Помнишь, как ты переломил ход боя под Викторией? В тот момент я уже был уверен, что французам удалось нас отрезать от основных сил!

— Если мы справились с французами, то ух Джулиуса мы как-нибудь переиграем! — сказал граф.

— Но… как мы сможем сделать так… чтобы он подумал… — беспомощно начала Жизель.

— Предоставь все мне, — успокоил ее граф. — Ты будешь одета так, как требуется по роли, так что тебе останется только быть любезной с Джулиусом и заставить его думать — не выходя из рамок приличий, конечно, — что ты готова принять его ухаживания.

— Я полагаю, милорд, что у меня это получится.

— У тебя это получится, и получится прекрасно! — решительно заявил граф.

— Идея определенно интересная, — сказал Генри Сомеркот. — Но где она будет жить?

После секундной паузы граф ответил:

— Здесь! Пусть я буду проклят, если соглашусь потерять мою сиделку! И потом, мне тоже интересно наблюдать, как будут развиваться события.

Рассмеявшись, он добавил:

— Полагаю, что в этом случае мы должны заручиться согласием хозяина дома.

— Я совершенно уверен, что полковник Беркли получит огромное удовольствие от нашего небольшого спектакля, — проговорил капитан Сомеркот.

— От чего я должен получить удовольствие? — спросил у двери чей-то голос.