Все трое, сидевшие в спальне, повернулись к двери, и в комнату вошел полковник Беркли.

— Легок на помине! — объявил он. — Или вы наметили для меня тяжелую роль?

Его слова были явно обращены к Генри Сомеркоту, но взгляд был устремлен на Жизель, которая при его появлении встала.

— Вы-то нам и нужны, Фиц, — заметил граф. — Нам нужно твое согласие на одно дело. Да и твоя помощь тоже была бы очень кстати — оно как раз по твоей специальности.

Полковник Беркли остановился рядом с Жизелью.

— Меня кто-нибудь представит, наконец? — осведомился он.

— Жизель, это хозяин дома, полковник Беркли. Фиц — мисс Жизель Чарт! Жизель присела в реверансе.

— Вы даже привлекательнее, чем я решил, когда мельком увидел вас сегодня утром, — заявил полковник.

У Жизели порозовели щеки, она была явно смущена проявленным к ней вниманием.

Хозяин дома несколько секунд пристально смотрел ей в лицо, и она потупилась. Тогда полковник уселся верхом на стул, положив руки на его спинку.

— Ну рассказывайте, что тут происходит, — сказал он. — С первого взгляда совершенно ясно, что вы тут устраиваете какой-то заговор.

— Именно это мы и делаем, — подтвердил граф, после чего еще раз коротко обрисовал ситуацию.

Полковник Беркли громко захохотал.

— Говорите после этого о челтнемских спектаклях! — сказал он. — Дорогой мой Тальбот, чувствую, что вы еще будете писать пьесы для моего театра!

— Для вас в этой пьесе роли нет, — парировал граф. — Все сосредоточено на Жизели. Ей надо убедить Джулиуса в том, что она — богатая наследница, в качестве которой она и будет ему представлена. Тогда он перестанет преследовать мисс Клаттербак и сосредоточит свое внимание на йоркширских миллионах, которые будет рассчитывать отправить в свой бездонный карман.

— Отказаться от верного дела ради миража? — проговорил полковник. — Определенно, дорогой мой Тальбот, здесь есть материал для неплохого первого акта. Однако гораздо важнее, что произойдет в двух последующих.

— В пьесе, которую мы хотим поставить, важнее всего, чтобы Джулиус не успел совершить решительного шага, — возразил на это граф Линдерст.

— Тут я с тобой полностью согласен, — поддержал его капитан. — Когда я уезжал из Лондона, все ждали, что помолвка вот-вот будет объявлена.

— Есть слабый шанс, что Джулиус настолько хитер, что просто решил напугать тебя, Тальбот, предполагаемым браком, чтобы ты еще раз заплатил его долги. Он уже так поступал, — напомнил полковник.

— Но я не имею намерения это делать! — резко сказал граф.

— Тогда Жизель должна быть очень достоверной, — ответил полковник. — От нее одной зависит успех этой затеи.

Он снова посмотрел на нее так пристально, что девушка почувствовала сильное смущение. От нее не укрылось и то, что, говоря о ней, он называет ее по имени. Однако она поспешила напомнить себе, что, став служанкой, не может ожидать иного обращения со стороны джентльменов.

— Ну же, Фиц, — поторопил его граф, — тут-то нам и понадобятся твои советы специалиста!

— Хорошо, — ответил полковник Беркли, вдруг став серьезным. — Если Жизели предстоит стать богачкой, то пусть она лучше будет ч вдовой. Тик не появится опасений относительно родственников, которые, несомненно, постарались бы не допустить, чтобы Джулиус имел с ней дело. А еще это позволит ей остановиться В ЭТОМ доме даже при отсутствии компаньонки.

— Лучше сделать ее дальней родственницей, — подсказал Генри Сомеркот. — Иначе вы понимаете, как будет истолковано ее присутствие в Немецком коттедже в качестве гостьи.

Три мужчины многозначительно переглянулись, но граф заметил, что Жизель явно не поняла смысла этих слов.

— Если я буду вдовой… — сказала она, — то он может задавать вопросы о моем… муже.

— Воспоминания о его смерти будут настолько тяжелы для вас, что вы не пожелаете об этом говорить, — ответил полковник. — И, бога ради, не забудьте, что вам понадобится обручальное кольцо!

Его слова зазвучали резко. Граф и его молодой друг знали, что причиной такой перемены в настроении полковника была мысль о его собственном незаконном рождении.

Дело, которое слушалось в палате лордов четыре года назад, в 1812 году, вызвало в обществе настоящую сенсацию. Мать Фица привлекла все возможные доказательства, чтобы подтвердить, что он был рожден в законном браке. Однако палата лордов приняла решение, что шестым графом Беркли на самом деле является младший брат полковника, Мортон.

Такое решение заставило полковника нести себя еще более неуемно и вольно, чем раньше. Широкая огласка, которую получило их дело, мучительное унижение, пережитое его матерью, сенсационное разбирательство, которое длилось четыре месяца и выставило на всеобщее обозрение все детали частной жизни их семьи — все это оставило свой след. Полковник испытывал немалую враждебность по отношению к обществу и не пропускал случая бросить ему вызов.

Он не признавался в том, что пережил унижение, но рубцы на его сердце остались навсегда.

— Жизели понадобится не только обручальное кольцо, — сказал граф, переводя разговор с неприятного момента, — но и модные дорогие наряды.

— Да, конечно, — согласился полковник, заговорив совершенно иным тоном. — И вот тут я смогу вам помочь. Мадам Вивьен, которая шьет костюмы для моих театральных постановок, — просто гений портновского искусства. А еще она не будет болтать, что очень важно. Иначе весь Челтнем будет знать, что Жизель получает приданое в театральной костюмерной.

— А как насчет прислуги? Особенно если она будет жить здесь? — спросил Генри.

Полковник бросил на него презрительный взгляд.

— Не думаете ли вы, что кто-то из работающих на меня людей осмелится сплетничать о ком-то из моих гостей или вообще о чем-то, что происходят в этом доме?

Сделав небольшую паузу, он внушительно добавил:

— Посторонние могут сплетничать обо мне как угодно, но, уверяю вас, все, что происходит в любом принадлежащем мне доме, остается сугубо частным делом. Хотя, конечно, повсюду есть любопытные дураки, которые готовы думать самое плохое.

— Никаких слухов о Жизели быть не должно! — твердо сказал граф. — Пригласите сюда эту мадам Вивьен. Девушку надо одеть так, как подобает богатой наследнице. Но в то же время не слишком вызывающе, респектабельно, как должна выглядеть вдова из Йоркшира.

— Вы уже придумали ей фамилию? — осведомился Генри.

Наступило молчание. Трое мужчин погрузились в раздумья. Первым заговорил полковник:

— Бэрроуфилд вполне подойдет. Помню, так звали одного персонажа пьесы, в которой я впервые играл на сцене. Он был родом из Йоркшира. А может, это был не «он», а «она»— я запамятовал.

— Прекрасно, — согласился граф. — Жизель станет миссис Бэрроуфилд, вдовой сквайра из Йоркшира, который заработал миллионы на продаже шерсти.