― Иди на х*й. С каких пор ты стал зациклен на одной женщине. У тебя их столько же, сколько у меня парней.

― То, что я получаю удовольствие, не означает, что я не умею ценить и уважать традиции брака. Но я знаю, что тебе трудно справиться с этой концепцией.

― Что, черт возьми, это означает?

Я невесело рассмеялся, затерявшись в урагане огня вокруг нас, изрыгая слова, которых не имел в виду. Ее отказ наносил удар за ударом, и я вслепую атаковал, чтобы дать сдачи.

― Ты не ценишь ничего, кроме своей свободы. Ты ни к кому не испытываешь уважения, если это не дает того, чего ты хочешь. Ты эгоистичная, избалованная маленькая девочка.

― Я не эгоистка.

― Тогда почему ты ведешь себя так, будто не знаешь, как много для меня значит брак? Уверен, что идея со свадьбой взбрела тебе в голову. Ты постоянно настаиваешь на том, чтобы мы дурачились, не проявляя уважения к нашей дружбе. Ты, вероятно, использовала то, как много для меня значит брак, чтобы получить то, что хочешь ― ничего нового, ты всегда так делаешь.

Ее губы приоткрылись, она сделала неглубокий вздох. Я бы пропустил это, если бы не замечал в ней каждую деталь. Морщинки на ее лбу разгладились, и в тот же момент я немного смягчился. Знаю, что причиняю ей боль, но я был слишком зол, чтобы остановиться, словно товарный поезд, сошедший с рельсов.

― Пошел. На х*й, ― почти прорычала она.

― Твоя. Бл*дь. Несбыточная. Мечта. ― Я наклонился и с усмешкой произнес каждое слово.

Наконец, она отшатнулась.

― Убирайся, ― прошептала она. ― Убирайся к черту отсюда.

― С радостью.

Схватив свою одежду, я даже не потрудился одеться, прихватив простыню с собой.

С хлопком двери, казалось, что каждая унция гнева, которая владела мною несколько мгновений назад, осталась позади, оставив меня опустошенным.

Оставив лишь сожаление.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Рэйлинн

― Что вы здесь делаете? ― спросила я.

Еще больше слез покатилось по моим щекам, когда я прошла через погранично-таможенную службу и обнаружила лучших подруг, ожидающих на другой стороне.

― Ох, брось, ― усмехнулась Вера, заключая меня в объятия.

Нова обхватила меня сзади, и, как я ни сопротивлялась, слезы полились рекой. Я так устала плакать.

Эти две женщины были не моими лучшими подругами ― они были моими сестрами, и я должна была догадаться, что они набросятся на меня в аэропорту, ни о чем не спросив.

― Ваши рейсы только через несколько часов, ― сказала я, вытирая все признаки слабости и снова надевая солнцезащитные очки. Мне было плевать, что я выгляжу словно дива, сегодня всем придется смириться с этим.

― Позже мы встретимся с мужьями, ― объяснила Вера.

― Но это ваш первый день в качестве супружеской пары, ― сказала я Нове.

― У нас впереди еще много дней, ― заверила Нова. ― Я нужна тебе, потому что, очевидно, не только я провожу первый день замужества в аэропорту.

Я вздрогнула. Нова обычно наблюдала со стороны, пока любимые люди не попадали в беду, и только после этого не тянула и переходила к сути вопроса.

Меня замутило, но я попыталась сглотнуть, каким-то образом сумев выдавить из себя простое:

― Да.

― И это все? Да? ― спросила Вера, высоко подняв брови.

― Что еще я могу сказать?

― Ох, как насчет подробностей? Деталей. Где, когда, почему? Как?

Застонав, я прижала пальцы к виску, желая избавиться от гребаного похмелья.

― Хочешь выпить? ― спросила Вера.

― Боже, нет.

― Охххх, ― сказали они в унисон, наконец, осознав силу моего похмелья.

Не потребовалось много времени, чтобы сложить два и два.

― Пойдем. Давайте перекусим, чем-нибудь жирненьким.

Вера взяла меня за руку, а Нова схватила мой чемодан.

Они дали мне достаточно времени, чтобы сделать заказ и поглотить бургер, после чего откинулись назад, скрестив руки в ожидании ответов. Я выдала им всю информацию, но начала расклеиваться, когда дошла до произошедшего сегодня утром.

Две руки протянулись через стол, схватили мои, и я крепко за них ухватилась.

― Я... я не думаю, что в данный момент могу говорить об этом.

― Хорошо, ― согласилась Вера, не настаивая.

Нова тоже кивнула. Я обожала их. Они знали меня лучше, чем кто-либо другой, и точно знали, что мне нужно.

― Спасибо.

― Иначе и быть не может, ― проворковала Вера. ― Кроме того, мы в любом случае вытащим из тебя все подробности позже.

Угрожающие слова, произнесенные тихим, успокаивающим тоном, заставили меня фыркнуть. Нова тоже фыркнула, а затем мы все расхохотались. Я первой перестала смеяться, потому что испытывала боль. У меня не было способа объяснить это, но мне было так грустно, что даже смеяться было больно.

Бл*дь.

― Не торопись, ― тихо сказала Нова, видя мое смятение. ― Не принимай поспешных решений, когда так расстроена.

Я кивнула, но не стала ни подтверждать, ни отрицать, потому что знала: как только вернусь домой, единственным решением будет позвонить нашему адвокату и аннулировать брак.

В последний раз обняв девочек, я попрощалась с ними и села в самолет, ненавидя, что рядом со мной было пустое место. Часть меня надеялась, что нам придется сидеть рядом друг с другом. Я знала, что мы бы не разговаривали, и наш гнев был бы ощутимым, но, возможно, это заполнило бы пустоту, которая становилась все больше и больше с каждой секундой вдали от него.

Но Остин так и не появился, и я могла предположить, что он поменял рейс, чтобы избежать встречи со мной. После того, как услышала все, что он на самом деле думает обо мне, я не должна была так удивляться. Возможно, сказанное им в гневе, было правдой ― такой он видел меня на самом деле ― избалованной, эгоистичной девчонкой.

Это правда?

К концу полета головная боль только усилилась, я очень быстро передвигалась по аэропорту. Когда подъехала моя машина, я вышла из здания, попутно пролистывая свои контакты в поисках нашего адвоката. Я была так сосредоточена, что не заметила первой вспышки.

Но услышав свое имя, я резко обернулась и увидела небольшую толпу фотографов с направленными на меня камерами.

― Рэйлинн, где твой муж?

― Вы с Остином дружите уже много лет? Что изменилось?

― Рэйлинн, что об этом думает Боди?

―