«Мне не может быть холодно, смешной ты человек. Внутри меня всегда живет огонь. Пока дракон жив — живет и огонь. Умрет дракон — умрет огонь».

— А Шляпника, выходит, ты не можешь своим огнем испепелить в кучку мусора?

«Увы. Пока не могу. Мои родители могут. А я еще не дорос. Первое пламя еще не вышло из меня. А это для молодого дракона — целое событие. Его празднуют три дня. Поэтому бегу и прячусь. Прячусь и бегу. Пока что»

Имир шумно и очень печально вздохнул.

«Но это не означает, что огня внутри меня нет. Потрогай мой живот».

Мари с любопытством и опаской протянула руку и прикоснулась к телу Имира — сухая кожа на животе была покрыта более светлыми чешуйками — руку пришлось тут же отдернуть.

— Да ты печка! Давай свое крыло, будем лечиться. Эх, жалко, что ты еще не извергаешь пламя. Ты бы задал жару этому Шляпнику. А что ему нужно от тебя?

«Насколько я понял из его мыслей — убить. А зачем — загадка. Кстати. Мы с тобой этим похожи. Во мне есть пламя, но я им не пользуюсь. В тебе есть магия, но ты живешь без нее».

— Ну это очень сложный вопрос, Имир. — сказала Мари, нанося мазь на раненое кожистое крыло. — Понимаешь, когда я спокойна, я не могу эту магию в себе найти. Когда я в какой-то ужасной ситуации, то магия приходит, но я не могу ни контролировать ее, ни как-то управлять. И это уже заканчивалось трагедией. Больше причиной для трагедий я не хочу быть. Вот.

«Я понял. Я вижу иногда твои воспоминания. Жалко его. Хороший человек был, хороший друг. Но это не твоя вина. Так сложилось. Ты научишься. Держи хвост по ветру».

Мари украдкой утерла глаза, и поставила Имиру под нос ведро с молоком.

— Вот. Пей. Лучшее средство восстановить силы.

Имир принюхался и лизнул длинным языком чуть молока.

Затем сунул голову в ведро и жадно выпил все содержимое.

«Еще есть?»

— Нет, еще только завтра смогу добыть.

«Это жаль. Но штука хорошая. Скажу даже преотличная. Возвращает силы. А булка есть?»

— Вот держи все, что умыкнула!

Мари выложила все припасы.

— Ну все, дружочек. Мне пора. Без меня там Элле туго приходится.

«Дружочек. Ты мой дружочек?».

— Безусловно.

Мари была уверена, что увидела на змеиной морде Имира довольную улыбку.

На следующий день покинуть гостиницу незамеченной было сложнее.

Еще во время завтрака к ним на кухню зашла довольная Кримхильда, объявившая:

— Ну что, девчонки, лентяйки-чернавки-пепелюшки! Жрете тут опять мои продукты сидите? А я решила сегодня провести ревизию. Сейчас пойду считать, сверять, что по продуктам осталось. Посмотрю, на сколько вы меня обворовали. Если что, тебе — она ткнула пальцем в Мари — вычту из жалованья. Тебя — тощий палец переместился на Эллу — просто отлуплю. Нет, не просто отлуплю, с особым усердием. Ждите. — И на этих словах торжествующе удалилась в погреб.

— Дело плохо. — уныло сказала Элла. — это она потому такая радостная, потому что предвкушает как лютовать будет сегодня. Смакует.

— Слушай. — Мари разложила ножи на полотенце. — Ну это уже переходит все мыслимые границы. Может, тебе пожаловаться нужно полицмейстеру? Бить людей по пустякам — это запрещено законом любого государства.

— Да. Но не запрещено, если ты двоюродная сестра полицеймейстера. Он ее во всех делах покрывает. Поэтому и надежда на справедливость только там, у короля. У меня есть подозрение, что и отец умер не своей смертью, у него проблем со здоровьем особых не было: мужчина в расцвете лет, крепкий и сильный — вдруг резко занемог. Наверняка, можно было найти какие-то доказательства ее причастности, но никто их не искал.

— Ясно. Не переживай, мы что-нибудь обязательно придумаем. Пока она там готовит нам казнь, я сбегаю за молоком и в лес.

— Ну и помощница же у меня! Ладно, беги. Хвороста привези назад, чтоб не с пустыми санками.

Имир и в этот раз выдул ведро молока за один заход. Крыло его заживало поразительно быстро, да и сам он выглядел гораздо веселее.

«Знаешь. Я уже почти готов лететь дальше. Здесь больше нельзя оставаться. Чувствую, он близко».

— Брр… Только б не нашел. Тогда давай прощаться.

Мари обняла горячую шею дракона, к горлу подкатил комок.

«Не плачь, Мари, я справлюсь»

— Я очень надеюсь на это. И хочу, чтобы ты нашел дорогу домой.

Слезы покатились градом.

«Послушай меня. Ты думаешь, что твоя сила работает только с водой. Это не так. Ты можешь вообще все. Просто вода — твоя стихия. Ты ее понимаешь лучше. Ты научишься, придет время, придет желание и настойчивость».

Мари крепче обхватила шею Имира.

«И еще. Снег — это тоже вода, не забывай. Иди теперь. Долгие проводы — лишняя вода. Так у вас говорят».

С тяжелым сердцем Мари вышла из норы, ловля себя на мысли, что больше не увидится с Имиром никогда. Предчувствия были самые мрачные. Она чувствовала, что Шляпник рядом, кожей ощущала эту опасность, но не понимала, что может сделать для дракона.

— Слушай, давай мы тебя перепрячем! — сказала она вслух, отойдя от убежища на пару метров.

«Куда. В соседнюю нору? Или к булке в дупло? Какая ему разница.»

— Тогда беги, улетай прямо сейчас. — зашептала Мари тихо, как будто Шляпник уже был рядом и слышал ее.

«Иди уже. Я после тебя».

И она пошла, таща за собой санки с бренчащим пустым ведром. На полпути вдруг вспомнила, что нужно набрать хвороста для прикрытия. За спиной хрустнула ветка. Марийон обернулась. В нескольких метрах, среди елей, стоял огромный белый зверь, и пристально смотрел на нее. Внезапно позади медведя мелькнула черная тень в шляпе и словно растворилась в воздухе.

Тело Мари сковало ужасом. Сердце оглушительно застучало в висках. Бежать было бессмысленно, кричать тоже, медведю до нее — полсекунды в прыжке, кто ж тут добежит?

Медведь оскалил чудовищную пасть с бордовой окантовкой десен и угрожающе встал на задние лапы.

Марийон зажмурилась.

Раздался страшный рев. Затем пыхтение, и удар чего-то тяжелого о землю.

— Ну что жива, или со страху померла?

Мари открыла один глаз, затем второй и взгляд уперся в голубое небо и нависающие верхушки сосен.

— Померла вроде. — пробормотала она.

В фокус зрения попал Гри, с лицом, забрызганным кровью.

— Да жива, давай руку. Убил я твоего мишку-людоеда.

Мари встала, отряхиваясь от снега. Лес из кипельно-белого стал выглядеть тошнотворно. Посреди дороги лежала гигантская туша медведя, залитая кровью. Казалось, что все