ничего не хочу знать, иначе моя человечность заведет меня в тупик и с этим мужчиной. Какое бы он не испытывал горе, то, что он творил на моей земле — его не оправдывало.

Выбравшись из постели, я нагишом подошла к нему, он уже сумел взять в себя в руки и холодными серыми глазами смотрел на меня. Жестко развернув к себе спиной, он наклонил над столом и грубо овладел мной. Он словно вымещал на мне зло из-за того, что я посмела своими вопросами вторгнуться в святая святых его прошлого. Когда он закончил терзать меня то нежно поцеловал в шею и, схватив на руки, уложил обратно в кровать. Наклонившись надо мной, провел своим носом по моей переносице и прошептал:

— Ты сегодня остаешься здесь. Выспись хорошенько, прими ванную, я дал указание Марте, что тебе можно все. Ты сегодня хозяйка в этом доме. Я буду поздно и хочу, чтоб ты меня ждала за ужином. В соседней комнате гардеробная, выберешь себе, что надеть.

— Хорошо, — нежно улыбнувшись протянула я. — Все, что захочет господин майор.

Габриель вышел из спальни и улыбка сползла с моего лица.

ГЛАВА 8

Подождав пока за окном стихнет звук отъезжающей машины я, накинув на плечи шелковый халат, вышла из спальни.

«Марта, Марта, что за человек у нас Марта?», — думала я, разыскивая в этом большом доме пожилую домработницу.

Услышав в дальней комнате звук гремящей посуды я направилась туда. Открыв дверь, я оказалась в просторной чистой кухне, в которой вкусно пахло свежеиспеченным имбирным печеньем. Я с наслаждением вдохнула этот аппетитный запах, который напомнил мне время, когда на Рождество бабушка пекла такое же печенье и покрывала его сладкой тягучей глазурью белого цвета. Прошлое, прошлое, как было оно для меня дорого! Отогнав от себя печальные мысли, я спросила у суетящейся у печи, словно бы не замечающей моего присутствия, женщины:

— Можно войти?

— Можно, — бросила она сухой ответ, повернувшись ко мне и с нескрываемым интересом разглядывая пару минут, а затем добавила, — Я вам накрою завтрак в гостиной.

— А можно здесь? — спросила я, указав рукой на большой круглый стол из красного дерева, одиноко стоящий в центре комнаты, который как бы всем своим грустным видом говорил мне: «Ну посиди хоть ты тут!»

— Как хотите, — она отвернулась, наливая мне из блестящего пузатого самовара чай. Затем переложила на красивую тарелку яичницу с кусочками колбасы и поставила передо мной на стол.

— Приятного аппетита, — сказала мне Марта и хотела было уже уходить, но я ее остановила.

— Позавтракайте со мной, пожалуйста.

— Прислуге негоже садиться за стол с господами, — отчеканила она, немного удивившись моей просьбе.

Я в недоумении подняла брови.

— Полноте, Марта, какая же я госпожа? Так, мимолетная птица.

Мой ответ явно понравился этой строгой пожилой женщине и она, улыбнувшись и налив себе в чашку чай, подсела ко мне за стол.

— Вы явно не одобряете меня.

— Мое дело здесь уборкой и готовкой заниматься, мадмуазель, а не одобрением или порицанием поведения барышень, которые захаживают к господину офицеру.

«Умная», — сделала я для себя вывод.

— И много сюда захаживает этих барышень? — не унималась я.

— Много, — внимательно смотря на мою реакцию ответила Марта отпивая чай из чашки.

Но не увидев на моем лице и капли каких-либо ответных чувств на свою реплику явно было обрадована этим.

— Он говорил мне, что был женат, но его семья погибла, — продолжала я, пытаясь оценить насколько много знает Марта о Габриеле и хоть немного понять, как она относится к нему и смогу ли я ей доверять.

— Вы бы не поднимали эту тему, — сделав небольшую паузу сказала она. — Он очень непростой человек.

— Почему? — пытливо вглядываясь в ее черные, как смоль, глаза продолжала выпытывать я.

— Если не хотите стать здесь еще одной мимолетной птицей, — ответила она моей же репликой.

Я довольно кивнула ей в ответ, сделав для себя вывод, что женщина, сидящая передо мной, при правильном моем подходе к ней явно станет для меня союзницей.

— Габриель сказал, что я могу взять одежду из гардеробной.

— Можете, — и после минуты молчания она добавила, — там полно красивой женской одежды, которую он покупает для своих любовниц.

И тут меня осенило! Она мне дает намек на то, что я не должна быть такой как все! Я откинулась на спинку стула и изумленно смотрела на нее. Она же в свою очередь, допив чай, встала из-за стола и проговорила:

— Прошу меня извинить, но мне нужно идти убирать дом. Майор сказал, что сегодня будет ужинать с вами дома, если вам не составит труда, напишите мне, какие вы блюда хотели бы видеть сегодня на столе?

— Мне все равно, — задумчиво произнесла я, переваривая в голове свое новое знакомство с Мартой. — Уверена, что бы вы ни приготовили, это будет очень вкусно.

Я отодвинула от себя пустую тарелку и, поблагодарив за завтрак, двинулась к выходу. Но на пороге повернулась и спросила:

— Я осмотрю дом, вы не против?

— Конечно, — Марта с одобрением кивнула.

Выйдя в длинный коридор я пошла осматривать этот огромный пустынный дом. Когда-то здесь, наверняка, бегали дети, разгоняя своим звонким криком томящую сейчас тишину. Теперь же в нем царило грустное молчание, которое, казалось, было в тягость и самому дому. Первым делом я пошла в гардеробную. Это было мое чисто женское любопытство, вызванное репликой Марты о том, что там куча одежды. Зайдя в длинную комнату с огромным зеркалом в углу и пушистым тяжелым ковром на полу, я увидела мечту, наверное, каждой молоденькой девушки. Бесчисленное количество нарядов висело в шкафах. Шелковые, муслиновые, гипюровые платья всех цветов радуги одиноко ждали того момента, когда какая-либо женщина наденет их и выведет в свет посмотреть на то, что же происходит за стенами этого дома. Шляпки, накидки, перчатки и мягкие шубки, туфли, украшения — все это добро лежало без дела в этой комнате, больше похожей на магазин женской одежды. Я удивленно посмотрела на всю эту красоту и захлопнула дверь, пребывая в полной уверенности в том, что ничего отсюда брать не стоит.

Теперь же моей следующей целью было найти кабинет Габриеля. У него просто должен был быть кабинет. Открывая дверь за