class="p1">— Вот так. А теперь расправь плечи, подними голову и иди так, словно это место принадлежит тебе, — улыбнулась я ей.

Она неторопливо направилась к дверям, следуя моему совету. Удивительно, как маска невозмутимости может повысить уверенность в себе. Я носила свою так долго, что забыла, как выгляжу под ней. До прошлой ночи. Агрх. Почему всё напоминает мне о прошлой ночи?

Я вернулась к своему столику и взяла пустые стаканы из-под содовой.

— Принесу нам еще, — сказала я Селене.

— Неважно, я не собираюсь есть, помнишь? — спросила Селена, хотя картофель фри, обмакнутый в кетчуп, уже был на полпути к ее рту.

Однако путь к добавке привел меня в опасную близость к хоккейной команде. Несколько из них, плюс сами Ледяные Боги находились возле кухни. Я быстро оглядела группу и сразу же почувствовала на себе пристальный взгляд темных глаз.

Ашер. Я не смотрела на него, но могла сказать, что он смотрит на меня. Прошлая ночь пронеслась в моей голове, а внутри все задрожало. Несносный мудак. Я не должна была бояться встречаться с ним взглядом. Я должна была показать ему, что меня не задели его вчерашние выходки. Что ему не под силу напугать меня так легко, даже если это было не совсем правдой.

Я испугалась того, как сильно возбудилась.

Испугалась, что он пробудил во мне какую-то темную и жестокую потребность, о существовании которой я и не подозревала. То, что не могли раскрыть белые воротнички, с которыми я встречалась, чтобы угодить отцу.

Маска невозмутимости, Уинтер, помнишь? Успокоив свои нервы, я неторопливо прошла мимо и помахала Еве, которая сидела между братом-психопатом и своим парнем Беккетом. Я встретила взгляд Ашера и откинула волосы за плечо, игнорируя его и его внимание, словно это был пустяк.

Кто теперь сучка, Мартино?

Вспышка моей храбрости длилась до тех пор, пока я не миновала их столик и не добралась до автомата со льдом. Я наполнила оба наших стакана льдом, а затем перешла к газировке.

Я почти закончила наполнять второй стакан, когда низкий голос заставил меня подпрыгнуть и расплескать содовую по руке.

— Скажи мне правду, Ваше Величество. Что было краснее сегодня утром... твоя задница или твой лоб?

Я не спеша поставила напитки, игнорируя его, насколько это было возможно, после чего вытерла липкую руку бумажным полотенцем.

Я не ожидала, что он прикоснется ко мне. Я не была готова к этому. Ашер обернул вокруг своей руки неровную прядь волос, которую отрезал, и сильно потянул, вынуждая меня посмотреть на него. Он стоял прямо рядом со мной.

— Отличная стрижка. — Он ухмыльнулся.

— Отпусти сейчас же, или я закричу во все горло.

— Вперед, если осмелишься, — пробормотал он.

Разумеется, моя угроза была пустой. Это было бы безумием. Вместо этого я закатила глаза и отвернулась, насколько могла, чтобы не смотреть на его самодовольное, красивое лицо.

— Так я и думал. Похоже, первый урок, как не быть заносчивой стервой, прошел успешно.

— Отвали, Мартино, пока ты мне не надоел до смерти. Я знаю, что это маленькое путешествие к власти, должно быть, самое яркое событие в твоей жизни, но оно жалкое. Иди и найди себе другую жертву для издевательств. У тебя нет надо мной власти. — Я схватила два полных стакана с содовой и повернулась, столкнувшись с его телом, загораживающим проход.

— Вот как? — протянул он.

Я кивнула, изо всех сил стараясь излучать безразличие.

— Ага. Твоя потребность играть роль дисциплинирующего папочки скучна, и, как я уже говорила тебе раньше, у меня есть вибраторы, которые стоят дороже, чем ты, так что двигайся.

Ашер наклонился, упираясь руками в стойку по обе стороны от меня.

— У тебя чертовски острый язык, ДеЛори. Однажды кто-то покажет тебе, что солнце светит не из твоей задницы... и поставит тебя на место.

— На место? — я фыркнула, борясь с удушающим ощущением жара, разливающегося внутри меня. Что, блядь, со мной было не так? Мне действительно это нравилось? Он разгуливал с ножом, черт возьми; он подстриг меня и отшлепал. В моей голове был еще больший беспорядок, чем я могла себе представить. Очевидно, пришло время обратиться к психотерапевту.

— Да, твое гребаное место. — Он наклонился, его горячее дыхание коснулось моих губ. — На коленях… чтобы ты ползала голая и покорная до тех пор, пока от этой заносчивости ничего не останется...

Я была очарована напряженным блеском в его глазах.

— Что произойдет потом? — спросила вслух и тут же отругала себя за то, что поощряла его безумные грезы.

— Потом... ты поймешь, кто ты на самом деле, потому что эта дрянная девчонка, Снежная королева? Давно устарела.

Я облизала губы, и его глаза проследили за этим движением. Мне удалось вернуть свой голос.

— Как будто меня волнует, что ты обо мне думаешь. Ты и твои тупые друзья-хоккеисты с шайбами вместо мозгов могли бы исчезнуть с лица Земли, а я бы даже не заметила, — выдохнула я.

Глаза Ашера сузились.

— Правда? Тогда из-за чего ты так разволновалась прошлой ночью?

Дерьмо. Я угодила прямо в его ловушку. Почему я не могу просто игнорировать этого парня?

Ашер усмехнулся.

— Если мне не изменяет память, думаю, ты меня заметила.

— Ты невыносим, ты знаешь об этом? — пробормотала я, отводя горящие глаза от его самодовольной ухмылки.

— Скажи это своей маленькой нуждающейся киске… это она плакала по мне прошлой ночью.

— Ш-ш-ш, говори тише. Она? Ты что, с ума сошел?

Этот разговор выходил из-под контроля. Я украдкой посмотрела через его плечо. Мог ли кто-нибудь нас услышать? Позади нас шумела хоккейная команда, и голоса некоторых из них становились все более неуправляемыми.

— Конечно, такая хорошенькая маленькая киска — это она... хочешь, я дам ей имя? — его раздражающая ухмылка могла стать моей погибелью.

Я выдавила из себя снисходительную улыбку.

— Слушай, я знаю, что хоккеисты получают слишком много ударов по голове, но пойми меня правильно, Мартино — я не заинтересована в твоих маленьких играх. Я не заинтересована в хоккеистах, точка. — Я махнула рукой через плечо Ашера на его шумных товарищей по команде. — То есть посмотри на них. Они даже не знают, как вести себя на публике, — язвительно пробормотала я, удобно выкинув из головы футболистов и инцидент с Джесси.

В любом случае, футболисты были ничуть не лучше хоккеистов. Все спортсмены были огромными и высокомерными, со склонностью к насилию и полным отсутствием личных границ, если судить по Ашеру.

— Исходя из этой логики, я полагаю, что все чирлидерши одинаковы… — начал Ашер, но прервался, нахмурившись из-за шума, доносившегося сзади