на спине, небрежно закинув руки за голову. Крепко, как младенец, ни о чем не заботясь.

Я оседлал ее и в тот же миг зажал рукой рот, чтобы заглушить крик.

Ее тело внезапно ожило, она стала отбиваться от меня, а бедра задвигались напротив моих, пытаясь сбросить меня с себя. Вместо ожидаемой боли, неистовые удары ее живота о нижнюю часть моих яиц вызвали прилив крови к моему члену. Я схватил ее за запястья и поднял их над головой, прижав одной рукой к подушке, а другой продолжая закрывать ей рот, чтобы она не могла кричать. Ее глаза блестели в темноте, а горячее дыхание обдавало мою ладонь, пока Уинтер судорожно пыталась втянуть воздух. Она была напугана. Хорошо.

— Нам нужно поговорить, — прорычал я ей.

При звуке моего голоса напряжение в ее мышцах немного ослабло. Уинтер почувствовала облегчение от того, что это был я. Всего лишь я. Она понятия не имела, что в данный момент никто не мог ненавидеть ее сильнее.

— Меня уволили сегодня вечером, благодаря тебе. Ты хочешь разрушить мою жизнь? С чего ты взяла, что имеешь на это право? — спросил я ее, наклонившись к ней вплотную.

Ее глаза были огромными, взгляд скользил по моему лицу, пока она быстро моргала своими веерообразными ресницами.

Уинтер что-то пробормотала под моей рукой, поэтому я опустил ладонь ниже и сжал челюсть, позволяя ей говорить, но не кричать.

— Работа в загородном клубе едва ли вопрос жизни и смерти. Разве ты не на полной стипендии?

Какого хрена? Эта девушка бесстрашная или просто тупая?

Долгое мгновение я лишь молча смотрел на нее, пытаясь понять. Ее реакции невозможно было предсказать. Хорошо. Это даже к лучшему. Мне не нужно было беспокоиться о том, что она начнет рыдать и умолять, когда я приступлю к наказанию за ее поганое поведение.

— У некоторых из нас есть расходы поважнее косметики и причесок. Думаю, для такой, как ты, это не имеет значения, не так ли?

Уинтер испустила долгий вздох.

— Я... я не знала, что тебя уволят, — наконец сказала она.

— Это чертовски дерьмовое извинение. Скажи правду, тебе просто было наплевать. Ничего страшного, меня тоже не заботит, что с тобой случится, но ты заплатишь за то, чего я лишился по твоей вине, Ваше Величество.

Она извивалась, двигая бедрами и пытаясь сбросить меня с себя. Единственный эффект, который это произвело, — я стал еще тверже, а мой член решил, что сейчас самое подходящее время вытрахать из Уинтер ее дерзость.

— Я говорил тебе перестать вести себя как гребаная сука рядом со мной, Уинтер, но ты явно решила не слушать. Дернешься еще раз, и я переверну тебя и отшлепаю так сильно, что ты не сможешь сидеть неделю. Вот что случается с нахалками. — прорычал я.

Ее глаза вспыхнули, губы поджались, а подбородок все еще оставался в плену у моей руки.

— Ты не посмеешь, — процедила она.

Я усмехнулся.

— Ты уже второй раз говоришь мне это сегодня, и второй раз ошибаешься. Ты, блядь, не знаешь меня, Уинтер. Теперь перевернись, или я удвою то, что тебе причитается. — Мой приказ был окончательным.

Она тяжело сглотнула, ее тонкое горло дернулось под моей хваткой. Я задумался, каково было бы сжать руку и заставить ее вцепиться в мое запястье, хватая воздух. Одна только мысль об этом чертовски возбуждала.

Уинтер покачала головой.

— Нет.

— Нет? — я играл с ее горлом, то сжимая, то ослабляя хватку. Ее глаза оставались прикованными к моим. Она не была достаточно напугана.

— Тебе придется заставить меня, — прошептала она.

Блядь. От этой идеи мой член чуть не выскочил из проклятых джинсов. Это был самый жаркий момент в моей чертовой жизни, и я разделил его с ней, женщиной, которую я терпеть не мог.

— Как пожелаешь, Ваше Величество.

С этими словами я рывком поднял ее. Она боролась с моей хваткой, но мне удалось сесть, прислонившись к изголовью кровати, а затем перетянуть ее через свои ноги лицом вниз, зафиксировав ее на месте. Она приземлилась на мои колени и подняла голову, чтобы закричать на меня как раз в тот момент, когда моя рука с силой опустилась на ее задницу. Уинтер замерла от шока, не в силах вымолвить ни слова. Когда нахалка пришла в себя, я ударил с другой стороны, и она дернулась.

— Это именно то, что получают своевольные папины принцессы, когда подставляют кого-то.

Я быстро отвесил ей два шлепка подряд, из-за чего она выгнула спину, задыхаясь. Ее вес надавил на мой член, и это было мучительно приятно. Ее попка была великолепна под моей рукой, круглая и пухлая.

Уинтер притихла. Я снова ударил ее, но она продолжала молчать, лишь задвигала бедрами на моей промежности.

— Что ты можешь сказать в свое оправдание? — наклонившись, спросил я.

Уинтер что-то пробормотала в одеяло. Я сильно ущипнул ее за ягодицу, и она подняла голову.

— Я плохо расслышал извинения, Ваше Величество, попробуй еще раз.

— Я сказала, пошел ты, Мартино. Можешь идти к черту. Я рада, что тебя уволили, псих, — зарычала она на меня.

Я громко цокнул и отшлепал ее снова. Ее бедра вздрагивали при каждом прикосновении.

— Не очень хорошие манеры как для благовоспитанной принцессы. Попробуй снова.

Последовали новые шлепки, и она ахнула, выгнув спину.

— Я никогда не стану извиняться перед тобой, — бросила она с вызовом, ее глаза сверкали, когда она повернулась, чтобы посмотреть на меня.

— Вот как? Может быть, нам нужно попробовать что-нибудь другое, — предположил я и полез в карман. Я зажал ее голени одной ногой, так что она застряла на мне в ожидании моего следующего шага.

Нож-бабочка блеснул на свету, когда я покрутил его в пальцах. На этот раз она действительно замерла, ее внимание было приковано к лезвию.

— Я не такой, как твои богатенькие парни из загородного клуба. Ты не хочешь со мной связываться, поверь. — Я провел тупым концом ножа по ее ноге. — Я не боюсь ни тебя, ни твоего папочки, ни кого-либо из твоих знакомых. Твои деньги меня не впечатляют. Для меня ты не настолько сексуальна, как тебе нравится думать о себе. Переходить мне дорогу — это всегда ошибка, ДеЛори, усвой это здесь и сейчас, и избавь себя от неприятностей.

Я дотянулся до подола ее уродливой ночной рубашки и задрал его, планируя срезать с нее трусики. Это должно было послужить ей хорошим уроком, чтобы не связываться со мной. Ну, это бы сработало на любой другой девушке. Тебе придется заставить меня. Я