— Можно подумать, ты это сделаешь, если попрошу, — фыркнула Юля, отворачиваясь. Потемневший и потяжелевший взгляд бабушки буквально пригвоздил ее к месту, но показывать, что ей не по себе, она не собиралась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Сделаю. Только услышать можешь совсем не то, что приятно.

— Очень смешно, бабушка! Я тебе только недавно сказала, что едва не погибла, а ты мне толкуешь, что мне неприятно от твоих слов может быть.

Она едва удержалась от того, чтобы не вскочить и не заходить по кухне туда-обратно, уж слишком все это было нестерпимым. Пожалуй, и вправду пора ограничиться звонком раз в неделю, пока она не придет в себя, а не этими частыми визитами туда, где ее еще больше запутывают, хотя способны пролить свет на все, что с ней происходит.

— Хорошо, слушай меня тогда. Испытание новое тебе будет, и от того, как пройдешь его, все остальное зависеть станет. Соперница твоя скоро рядом окажется. Да не простая. А настоящая. Тяжело с ней сладить будет, но если сделаешь то, что должна, все получится.

— Что должна? — машинально переспросила Юля, хотя это было не так уж и важно. Грудную клетку изнутри разрывало от неистового стука — то билось отчаянно сердце. Не слишком быстро, но тяжело.

— А этого я не знаю. Это только ты знать можешь, — как всегда ушла от ответа Анна Петровна.

Но Юле было на это плевать. Она испытывала сейчас целый калейдоскоп эмоций, главной из которых была ревность. Банальная ревность, черной змеей проникнувшая в душу и запустившая в нее ядовитые клыки.

И только одно слово билось где-то в висках, причиняя Юле тупую нескончаемую боль.

Соперница.

Лебедев позвонил ей сам через пару дней, когда Юля уже начала подумывать о том, чтобы съездить к нему в офис. Все то время, что он не давал о себе знать, она только и могла делать, что изводиться. Постоянно прокручивала в голове события той кратковременной поездки, так что в конце концов поняла: еще немного и она окончательно свихнется.

В новостях же и в сети этот взрыв не был никак связан с личностью Лебедева. Видимо, информацией о том, что в это время этаж отеля был полностью забронирован для Дэна, обладал очень узкий круг лиц. И хотя Юля жадно пыталась вызнать хоть что-то и пролить свет на то, что ей делать дальше, понимала, что это бесполезно.

Она раз за разом задавалась вопросом, как быть с теми, кто ее «нанял»? Сейчас, после всего, что случилось, даже в мыслях язык не поворачивался называть их шантажистами. Это выталкивало на поверхность один-единственный ответ — у нее до сих пор нет выбора. А сейчас она погрязла в этом болоте окончательно, ибо даже предположить не могла, чем это для нее закончится, если она признается во всем Дэну. И чем это закончится для Жени.

Но пока ее никто не трогал, можно было солгать себе, что есть кратковременная передышка. Соврать и поверить в то, что на этом все и закончилось.

— Юль! — тихо окликнула ее Женя, и она встрепенулась. — Ты задумчивая такая. Случилось что-то?

— Нет, — поспешила заверить она в ответ. — Все нормально.

— Может, ты влюбилась?

Сестра попала не в бровь, а в глаз. И даже протестовать желание пропало. Впрочем, даже если она позволит себе просто промолчать, Женя удовлетворится этой полуправдой. И расспрашивать не станет — Юля это знала. Зато ей, может, станет хоть чуточку легче.

— Я рада за тебя, Юль… Очень-очень рада, — выдохнула сестра, с трудом подходя к сидящей на диване Юле. Устроилась рядом, неловко обняла ее одной рукой, и Юле захотелось разрыдаться. Взвыть от того бессилия, которое испытывала, от всего, что на нее свалилось, и с чем она не могла совладать.

Но вместо этого Юля лишь растянула губы в невеселой улыбке и кивнула.

Когда раздался тот звонок, которого она так отчаянно ждала, они с Женей просидели обнявшись, должно быть, больше получаса. Просто переговаривались ни о чем и обо всем сразу, обсуждали то, о чем уже не раз говорили, и Юля чувствовала себя уютно. Хотя бы на время.

Увидев на экране имя Лебедева, она сделала прерывистый вдох, и Женя тут же отстранилась. Юля успела заметить понимающую улыбку, скользнувшую по губам сестры, а после весь окружающий мир перестал существовать, когда услышала в трубке короткое:

— Как ты?

Она ведь боялась. До этого момента — что Дэн ей больше не позвонит, а сейчас — слов, которые дадут ей понять, что он обо всем знает. Но он не знал. Иначе бы не стал интересоваться тем, как у нее дела.

— Все нормально, — соврала Юля, выходя на балкон. Не хотелось делиться этим разговором ни с кем, даже с любимой сестрой. — А ты?

— А у меня просто карусель бесконечная. Потому и не звонил.

Он сделал паузу, но прежде, чем Юля успела сказать хоть слово, добавил:

— Хотя, вру. Не только поэтому.

— А еще почему?

— Не хотел подвергать тебя опасности. А потом понял — не выдержу. Найму себе еще роту охраны, но не смогу быть от тебя далеко.

Сердце Юли замерло на несколько бесконечных секунд, а после помчалось вскачь. От этих простых слов ее душу начали рвать на части полчища демонов. Даниил думал о ее безопасности в первую очередь, и ему было совсем невдомек, что именно она и является для него смертельной угрозой. Боже… как же это все ужасно.

Рассказать ему все прямо сейчас? Обезопасить от тех, кто желал Лебедеву смерти, а самой потом всю жизнь себя корить, если он откажется ей помочь и с Женей случится непоправимое?

Юля обернулась, глядя через преграду оконного стекла на сестру, которая ковыляла за пультом к телевизору. Сердце сжалось от жалости и бесконечного страха за Женю. И от невозможности что-то изменить.

— И я не смогу, — выдохнула она в трубку то, что больше не могла держать в себе. И снова замерла, понимая, что теперь вернуться назад к тому, с чего они начали, будет еще сложнее. Если не невозможно.

— Хорошо. Я хотел это услышать.

Дэн замолчал, молчала и Юля. Просто наслаждалась теми ощущениями, что рождались внутри нее. Он сам набрал ее номер, признался в том, что не может быть вдалеке. И сейчас так хотелось самообмануться. Заверить себя, что тот безликий мужчина из машины, что не раз дежурила под ее окнами, просто ей привиделся. И что у них с Дэном впереди — безоблачная жизнь вместе.