не придерешься. Однако неправильность происходящего зашкаливала. Я не должна была находиться здесь, с ним рядом. Это как повторно сдирать с себя кожу.

Когда-то он даже объяснял мне, почему не мог жениться. Наша совместимость не достигала даже минимально допустимой отметки. Я не относилась к знатному роду, не была носительницей мощной стихийной магии. Со мной он автоматически лишался трона и надежды на потомство — только любовь… Для Элидиума это было бы равносильно катастрофе.

Так что я могла бы стать велейной. Звездой на его небосклоне. Но осталалась профессором Летицией Браун, живущей в далекой-далекой Фересии. И никогда об этом не жалела. Разве что просыпаясь в промежутке между ночью и утром, когда сознание замутнено, а постель холодна.

— Зелье, разумеется, имело побочные эффекты. Но его пьют вдвоем, и без него я бы тебя уже не выпустил. Оно притупило боль, разорвало контакт между нами. Я не смог забыть тебя, но существовал и функционировал. Строил города, добил несколько древних маразматиков, которые пытались насаждать прежние порядки.

— Ты имеешь в виду, помнил, что случилось, или помнил — как это было?

— Как ты вздрагивала, когда я начинал тебя целовать. Как приоткрывала рот и…

— Нет, Эмре, стой, где стоишь. Это безумие. И время лечит. Не только твоя отрава.

Он лишь улыбнулся, будто предлагая мне утешаться этой аксиомой в одиночестве.

— Я не совсем человек, Ле-ти. Поэтому и снадобье подействовало на тебя слабо, а на меня — скорее никак.

Уфф, до меня все же дошло, где его логика провалилась в глубокую яму. Я потянулась за соломинкой, чтобы вытащить хотя бы себя.

— Хорошо, дорогой, тогда следи за моей мыслью. Допустим, приняв твой спасительный яд, я вернула себе свободу. Высокая цена, потому что лишилась не только воспоминаний об эмоциях, но и самих эмоций. Да и как узнать, вернулись ли они потом полностью или частично? Я бы, наверное, вышла за Маверика, а не отдала его своей подруге.

— Летиция, — прогремел канцлер у меня над ухом. — Ты можешь перестать упоминать это имя? Иначе в Гретхеме станет на одного преподавателя меньше.

Ларг опять маячил сзади. От его нежной грусти не осталось и следа. И он утверждал, что поддержит мое намерение создать семью с другим мужчиной…

Мне пришлось побыстрее закончить свою мысль, чтобы отвлечь этого ранимого носорога.

— Несмотря на все трудности, в основном мои, и переживания, в основном твои — это же ты не находил себе места и посещал многочисленных любовниц, — мы провели эти годы, занимаясь каждый своим призванием. А что теперь? Ты ведешь себя, как помешавшийся от ревности верховный ларг. Я… вообще есть какие-то исследования, что происходит с женщинами после подобной встряски? Чего хотя бы ждать от ближайшего будущего.

Я устало прикрыла глаза. Можно представить, что его нет сзади и нет в этой комнате. Запрокинуть голову посильнее, немного расслабиться. Почти невесомые касания в области подбородка мне мерещатся, или это он опять?

Как же я устала, однако заставила себя продолжить.

— Люби, не люби, снова люби. Велейна тебе не нужна. Директрису ты бы запросто нашел другую. Я, без ложной скромности, подхожу на это место, но, учитывая все вышесказанное… Зачем ты все это устроил? Как я позволила себя убедить и приняла твое предложение возглавить школу?

Силы иссякли внезапно. Я еще не договорила, но Эмре меня и не торопил.

Дверь приоткрылась. К нам вернулся мистер Силкх. Он замер в нерешительности, глядя, как я засыпаю, уперев голову Эйдану в солнечное сплетение, а он поглаживает меня по волосам.

— Я набросал список потенциальных кандидатов в женихи, — бросил ларг моему секретарю. — Посмотри, есть там кто живой. Все-таки самому молодому сто пятьдесят лет.

— Но, господин, леди Браун будет открывать и закрывать с ним турнир, а эти маги передвигаются только на носилках.

Какие же утомительные. Вели себя так, словно я уже спала и похрапывала.

— Оба вон. Только перенесите меня на кушетку и оставьте в покое на пару часов. Потом я сама представлю вам своего жениха. Есть у меня на примете один шикарный. Раз Эйдан дает добро, надо пользоваться.

Канцлер был так любезен, что не стал напоминать, что разговор шел в его кабинете. Он донес, уложил и даже укрыл своим плащом, который тут же обернулся в тончайшее и вместе с тем ласковое угольное покрывало.

В мое обещание представить жениха в сжатые сроки он, разумеется, не поверил.

Глава 17

Уже вечер. Тревожный сон сменился не менее беспорядочными попытками успеть сделать сегодня хоть что-нибудь полезное. Я вернулась к себе. Отложила все административные задачи, потому что в голове царил хаос, и сосредоточилась на менее рутинных.

Посвятила три часа тому, чтобы дополнить свой курс по магтеории, рассчитанный на младший школьный возраст, — от десяти до двенадцати лет.

По всему зданию «верхней» школы прокатились трели, извещавшие, что пора заканчивать. До отбоя оставался час. В кресле передо мной свернулась клубочком Ниса, тискавшая Элежберту.

Убрала со стола все бумаги. Не буду оставлять на ночь ничего, что не предназначалось для глаз канцлера. И кошку эту в свои комнаты больше не пущу.

Девочка с серьезным видом ела борну, местный аналог слив, — только более крупный, — а косточки сплевывала в пакет у себя на коленях. Из-за этого кошенции пришлось усесться на соседний стул.

Попробовала вспомнить, чем же дварды отличались от остальных магов, кроме дико спутанных магпотоков. Из-за этой особенности они и снискали себе дурную славу. Их аура издалека напоминала темный кокон, который вокруг себя распускали ларги.

Однако, если у темных нелюдей с кокона все начиналось, то у двардов этим его подобием — наоборот, заканчивалось. Переплетенные стихии мешали нормально развернуться хотя бы одной. Заклинания получались слабыми или не получались вовсе.

Когда я пару месяцев назад читала об основных свойствах двардов, то глаз ни за что не зацепился. Все выглядело вроде бы стандартно. Но сейчас, наблюдая за ссутулившейся Нисой, я тщетно старалась выудить из памяти что-то важное.

Ведь явно упустила. Не может быть, чтобы двардов так сильно не любили только из-за сходства с ларгами. Однако ничего вызывающего… И канцлер не мог не заметить, что я сблизилась с девочкой. Несмотря на то, что в Тайлерине личное взаимодействие с учениками не практиковалось, возмущений от него не поступало.

Он вообще закрывал на проблему Нисы глаза. С другой стороны, у правителя куча других дел. Если Эмре настойчиво крутился поблизости, то это не означало, что их не было.

В целом я была склонна согласиться