том мире и мы с тобой разберемся во всем. А теперь, как мне быть? Да меня же, съедят там, эти гиены того мира.

— Характер? В смысле?

— Когда я в теле Селены, ее характер сам по себе просачивается наружу и я не могу его остановить. Все эти фразочки, словечки из моих уст, когда я в ее теле, так и выходят наружу. Вот как мне быть?

— Так получилось. Ничего не исправишь. Ты уже разобралась с покупками, оплатами и работой? Телефон есть?

— Вот, хотела, как раз, спросить. Что такое телефон? Ещё мне отец дал карту и сказал про деньги на первое время, что с ними делать-то?

— Для начала я подскажу тебе мудрость в общении с людьми. Работая психологом не один год, я поняла, что пока ты нужен человеку, он делает всё, чтобы тебе было комфортно. А когда нужда в тебе иссякает, то человек сначала пытается как-то испортить тебе настроение, затем цепляется до тебя по любому поводу. Потом под видом помощи тебе, начинает портить твое настроение, тем самым не помогая, а делая только хуже, самоутверждаясь за твой счет. Запомни, Люба, помогают не просто так, а для своей личной выгоды. Не верь никому. Многие люди, такие индивиды, которые живут по животному инстинкту и держат тебя на коротком поводке из-за личной выгоды.

Я призадумалась. Вот оно как. Хочу обратно в заоблачный мир. Там хотя бы нет лжи, высокомерия и злости:

— Станя, судя из твоей мудрости, я так понимаю, ещё есть много потайных моментов у людей, которые я не знаю и много чего нужно опасаться. Как же я пойму?

— У меня в квартире есть книга по психологии. Спроси у Няшечки, она тебе ее отдаст. Я попрошу ее об этом. Теперь о деньгах. На них можешь покупать всё, что тебе захочется: одежду, телефоны, еду, платить за услуги и за многое другое. В твоем случае деньги у тебя на карте.

— Одежду нужно покупать? Ну, ничего себе. В нашем мире ее раздают бесплатно.

— Такие вот требования. Берешь карточку, прислоняешь ее к аппарату и всё, покупка завершена. Только цифры выучи и пойми экономику нашей планеты. По-другому не получится.

— А как эту самую экономику понять?

— Посмотри в интернете работы, зарплаты, в месяц сколько платят и от этого отталкиваться нужно. Посмотри на цены. А самое главное, перед этим всем научись читать, выучи цифры и буквы. Математику и русский язык. Это облегчит тебе задачу.

— А как я посмотрю, если у меня нет зеркала правды?

— Телефон, Люба. Я же говорила тебе о нем.

— Как хоть он выглядит этот твой телефон?

— Ты говорила тебе отец отдал телефон. Вот и вспоминай как он выглядит. Такой прямоугольник. Когда его поднимаешь и нажимаешь на кнопочку сбоку, он загорается…

— Горит пламенем? Я же все руки сожгу. А если на волосы перейдёт?

Станислава засмеялась.

— Что ты ржешь?

— Ой, юмористка, Любка! Я до сих пор помню наше первое знакомство, — переводя дыхание от смеха, продолжала Станя. — Загорится, это в смысле, появится изображение на экране телефона.

Я решила больше ничего не спрашивать. Не люблю когда надо мной смеются.

Тут я вспомнила, Ангела перемещения на черном автомобиле и поняла, я должна была ему заплатить. Бледнея от неожиданности, я сидела и смотрела в одну точку.

— Люба, ты чего? Тебе плохо?

— Я ему не заплатила.

— Кому?

— Ангелу перемещения.

— Таксисту что ли?

— Да.

— Фразы странные у тебя. Неужели ты совсем ничего не помнишь? Поспрашивай, пожалуйста, у Виолы обо всем, ладно? А то не только я буду над тобой смеяться. Возьмут ещё и в книгу рекордов Гиннеса внесут. Желательно, вообще, чтобы она с тобой везде ходила и без нее не ногой из дома. Можешь пожить у меня какое-то время.

— Это что ещё за чувак? Генезис?

Станька опять засмеялась.

Я не стала больше говорить ни слова, ожидая пока она перестанет лыбу давить.

Чуть успокоившись от бесперебойного смеха, продолжала: — Да ладно тебе, Любка. Чуть погодя разберёшься в нашем мире и будешь, как орешки щёлкать всё обо всём. А там уж и тому таксисту заплатишь, если встретишь его ещё раз. Только, скажи, пожалуйста, ты уже жила в моём мире и была Любкой. Объявление у тебя в Яндексе было размещено, через которое я как раз тебя, тогда и нашла. Неужели ты ничего не помнишь?

— Глецио стёр мне память. Я теперь даже, этими квадратными штуками с кнопочками, пользоваться не могу. А ты говоришь.

— Издевательство какое-то. Чем ты ему так насолила?

— Сама в догадках, за что так жестоко издеваться надо мной. Еще знаешь что мне интересно? У вас есть какая-нибудь банда на планете Земля? Ну, та, которая может застрелить человеческих индивидов или украсть?

— А ты что, — еле слышно спросила Станя. Её губы дрожали, а глаза забегали, выдавая страх в слиянии с тревогой. — Видела их?

— Нет. Но Селена увидела, каким-то образом, плоскую планету Земля и теперь ей угрожает опасность.

— Что? Планета плоская? Ну, ничего себе. Почему все самое интересное я узнала только после смерти?

— Потому что эта информация секретная и знает ее только президент и вышестоящее правительство, ну и теперь ещё Селена. А я-то, в ее теле, понимаешь?

— Это банда Черная пантера. Они очень опасные. Помнишь ту фифу, с которой мой муж время проводил? Которая, тогда ещё поддельное завещание принесла. Вот, она дочь главаря этой банды. Правда, они раньше назывались как-то по-другому. Прости, не могу вспомнить, — Станя чуть ли не плакала.

Она прижала меня к себе и прошептала еле слышно: — Тебе грозит большая опасность. Будь аккуратнее.

Станя неожиданно пропала, оставляя за собой лишь пустоту. Затем и озеро и вся эта красота испарилась и я проснулась.

Как же так? Стани больше нет!

От горечи осознания меня отвлек звук, доносившийся из-за двери. Тень, там в коридоре преломляясь, словно заползая под дверную щель, падала прямо на кровать. Слышен мужской кашель и неразборчивый шёпот. Я не растерялась и подошла на цыпочках к шифоньеру, открывая аккуратно дверь, спряталась в одеждах.

Услышав скрип двери, мое сердце затрепетало. Словно нож, пронзивший мою душу, в мою спальню ворвался мужской голос: — Где она?

От неожиданности я застонала, пытаясь сдержать дрожь в голосе, зажимая ладонью раскрытый рот.

— Борис Юрьевич, откуда я могу знать? — чертовски опасный и хриплый тон его голоса вызвал у меня ощущение отчаяния и беспомощности. Я, невольно, попала в ловушку.

Я слышала, как один из них приближался к шифоньеру. Мое сердце