Партизаны объявили о конкурсе на звание местной «королевы красоты». В каждой деревне прошли выборы самой красивой девушки, и пока никаких военных действий не было, хотя угроза их буквально висела в воздухе, народ собрался, стал танцевать, пировать и веселиться. Голосование по каждой кандидатуре осуществлялось путём подачи монеты в 1 сентаво. Маркетальцы тоже выдвинули свою кандидатуру – девушку, которая хотя и не была партизанкой, но пришла вместе с ними из Маркеталии. И началась серьёзная борьба между 11 претендентками за голоса и сентаво присутствующих. «Это стало кульминацией всего грандиозного праздника в Риочикито. Все приняли участие в решающем голосовании. В решающий момент партизаны из Маркеталии стали снимать обручальные кольца и кричать: “У нас нет больше денег, и мы отдаём эти кольца за нашу девушкуˮ. А золотое кольцо приравнивалось к нескольким голосам, поэтому в ход пошли золотые цепочки, кольца, даже нательные крестики. Пришлось даже назначить специальную комиссию, чтобы произвести оценку драгоценностей и подсчитать, сколько это даёт голосов. Ну и в итоге вполне закономерно победили маркетальцы. Эрнандо Гонсалес сделал корону из фольги. Он же, с характерным акцентом жителя побережья, который он, наверное, приобрёл за время проведения политической работы там, произнёс краткую речь и короновал девушку. Так наше партизанское движение обрело свою королеву. Но для всех жителей этих мест она стала своей “королевой красотыˮ…».

Оставшиеся дни июля и весь август прошли более или менее спокойно, однако вскоре руководство партизанского движения получило достоверную информацию о сроках начала армейской операции. Люди, которые пришли из Маркеталии, и жители Риочикито стали готовиться к отпору. «Мы – вспоминает Хакобо, – были исполнены энтузиазма, но в то время ещё ясно не осознавали того факта, что партизанская война – это нечто иное, чем просто самооборона…». В Риочикито в отрядах самообороны насчитывалось около 400 человек, большинство из которых одновременно входило в партизанский отряд из Маркеталии. Это уже было похоже на маленькую армию, правда, плохо вооружённую. Было создано ещё несколько отрядов, в основном из жителей Риочикито. «Под руководством Маруланды и Сиро, а также других товарищей из Маркеталии и Риочикито мы разработали в нашем Объединённом Штабе план действий. Мы всеми силами старались избежать столкновения в Риочикито, хотя и не скрывали того, что готовимся к отражению нападения. И всё же столкновения избежать не удалось», – поясняет Хакобо Аренас.

Да, столкновение было неизбежно, и присутствие в Риочикито Маруланды и его людей только ускорило армейскую операцию, вопреки мнению ряда военных чинов, которые предлагали иное, невоенное решение проблемы. Однако процесс принятия решения проходил под сильным давлением ведущих политиков и землевладельцев Кауки. Генерал Валенсия Товар поделился своими впечатлениями от нескольких визитов в Риочикито и от бесед, которые он имел там с Сиро Трухильо. «В итоге я, представляя высшему военному командованию доклад о принципах отношения к так называемым Независимым Республикам, пришёл к выводу о том, что решительно действовать надо только против Маркеталии, и наоборот, с Риочикито надо добиваться мирного сближения, что позволило бы изолировать маркетальцев и лишить их возможности получить дополнительные резервы. Именно после моих посещений Риочикито и личных встреч с Сиро Трухильо я и пришёл к этой идее…».

По мнению генерала Валенсии Товара, внимательно изучавшего своего противника, Сиро Трухильо был прирождённым партизаном, который появился на политической арене Колумбии в силу сложившихся обстоятельств и в ходе военных действий эпохи межпартийного (между консерваторами и либералами) насилия смог стать выдающимся командиром, но к настоящему времени его сумел перетянуть на свою сторону комиссар, направленный Коммунистической партией Колумбии, Рафаэль Пачеко, который определял политическую линию этого партизанского движения, а Сиро был его командующим.

Переговоры между тогда ещё полковником Валенсией Товаром и Сиро Трухильо развивались на не очень стабильной основе, но по крайней мере они явно демонстрировали возможность достижения соглашения, которое исключило бы проведение военной операции. «Мои донесения армейскому командованию были составлены в том духе, что Риочикито вполне может быть занято без военных действий. И это было вполне возможно даже и после взятия Маркеталии, даже когда появились факты сотрудничества Риочикито с партизанами оттуда.

Однако в то время генерал Ребейс Писарро смотрел на Риочикито с большим подозрением. Давление политиков из Кауки было очень сильным. Аппетит крупных землевладельцев этого департамента распространялся и на Риочикито; среди них был и Москера Чаух. И потому, когда я заставил выпустить на свободу Пабло Трухильо, брата Сиро, который сидел в тюрьме Папаяна, это вместе с другими мерами, такими, например, как строительство моста в Натага, что существенно облегчило крестьянам путь в Риочикито, прокладка новой дороги, строительство школ в нескольких деревнях региона, – все это сыграло большую роль в деле сближения с руководством Риочикито. В целом этот процесс сближения продолжался год и четыре месяца, между 1964 и 1965 г. И тут до меня дошли слухи о том, что меня собираются похитить. Командующий армией сообщил мне о том, что эта информация появилась у Пакарди через одного человека, который помогал мне устанавливать связи с жителями этого региона. Этот человек не был партизаном, но входил в тот довольно аморфный конгломерат вооружённых людей, который обосновался в Риочикито. Но я не мог нарушить уже данное мной обещание из-за какого-то слуха. И потом, ведь это был только слух и не более того. Я решил рискнуть. Обстановка в Риочикито была очень напряжённой. Сиро даже не стал приглашать меня в свой дом, как это он обычно делал раньше. Когда под руководством “Снайпераˮ произошло нападение на Инсу, то Сиро в этом деле не участвовал. Однако все, начиная с губернатора Кауки, уверяли меня в том, что план нападения, безусловно, был разработан в Риочикито. Кстати, позже слух о том, что меня собирались похитить, получил подтверждение из перехваченных документов, которыми обменивались Маруланда и Сиро. Насколько Сиро оказался жертвой сложившихся обстоятельств? Что заставило его всё-таки отказаться от мира и принять участие в развернувшихся вскоре военных действиях? Одобрил ли он идею моего похищения?»

А потом состоялся последний визит полковника Валенсии в Риочикито, уже после рейда на Инсу и после того, как в Кикуале убили двух сыновей Сиро. «Какая-то группа местных партизан, переодетая в гражданское, устроила засаду на людей, которые возвращались с рынка. Кто это устроил, в той обстановке всеобщего насилия так и осталось невыясненным. Сиро лично указал апостолическому викарию из Бельалькасара на крупных землевладельцев этого региона как на покровителей такого рода вооружённых групп. Одна из таких групп и устроила эту резню.

Сиро прислал мне письмо, наполненное горечью и тяжёлыми чувствами.