В учебной группе нам много раз рассказывали о коварстве противника во время первой чеченской кампании, искусном умении использовать рельеф местности для организации засад. На занятиях нас, конечно, учили обнаруживать их, совершать обхваты, но этот дикий край, испещренный отвесными скалами, не позволил бы нам применить полученный опыт.

Едва наша колонна растянулась и часть ее зашла за поворот, по машинам открыли огонь. Всего несколько очередей.

Прозвучала команда: «к бою!». Противник был слева, башни БМД развернулись в сторону соседней горы и мгновенно открыли огонь. Иаши «Уралы» были без тентов, и мы просто вываливались на другую сторону через борта. Повезло, что борта были обычными по высоте. Бойцы других групп «летели» с самодельных нарощенных бортов кто вверх, кто вниз головой. Это было печальное зрелище. Один из бойцов повис на своей сумке от противогаза. Он висел, дергался и пытался оторвать лямки.

Все упали на землю, укрылись за техникой и открыли огонь в том направлении, откуда, как показалось, стреляли.

Круче всех проявила себя группа ГМТО[85]. Они так же сидели «Урале», полностью набитом бойцами. Прапорщик группы в зеленой бандане, очках, как у Сильвестра Сталонне в фильме «Кобра»[86] и в тряпочной разгрузке[87] на голое тело, просто начал палить куда-то вверх, в небо. Бойцы последовали его примеру и, не спрыгивая с кузова, открыли огонь. Их стволы торчали во все стороны, как иглы у ежа и щетинились огнём на триста шестьдесят градусов вокруг машины.

Мы израсходовали по несколько магазинов. Отряд строчил не только из стрелкового оружия, но и из подствольных гранатометов. Я огляделся по сторонам и увидел тех, кто был рядом. Ближе всех оказался Эдик. Он «спалил» два магазина и снова начал бубнить что-то про конец света и Затмение, что вот-вот начнется апокалипсис. Со стороны он выглядел «нахлобученным» фанатиком какой-то тоталитарной секты.

«Эдик, успокойся, без тебя тошно», — бросил ему Дизель, меняя магазин.

Можно было подумать, что идет тяжелый бой в горах, хотя это была всего-то небольшая стычка. Но в этот день мы, по крайней мере, вдоволь настрелялись. Я, наконец-то, палил в гуков. Правда, не видел ни одного. Но всё ещё предстояло…

Как выяснилось позже, кто-то из местных ваххабитов, сочувствовавших боевикам, решил обстрелять колонну. Но они не рассчитывали, что отряд остановится и ответит огнем. Расчет был на то, что перепуганные вояки начнут пролетать мимо на полном ходу. По команде Странника мы продолжили движение под прикрытием техники. Водитель «Урала» в спешке повесил броник на дверь, пригнулся и медленно тронулся. Оценить обстановку было сложно, ведь колонна сильно растянулась, передние скрылись за поворотом и не понятно было какая часть колонны попала под огонь.

Проехав около пятисот метров, мы заехали в село. Название его я не помню, выглядело там все, как в средневековье. Дома, словно пчелиные соты, лепились к отвесной скале. К ним вели узкие, выщербленные каменные ступени, казалось, времён Шамиля[88] и Кавказских войн[89] девятнадцатого столетия. В низине в длинном одноэтажном каменном здании располагалась школа. По команде мы заняли спортзал. Приехали местные старейшины, что-то решали с нашими командирами.

Команда стала готовиться к ночи, был проведен боевой расчет, поставлена задача копать окопы. Сложная задача для такой местности, одни скалы вокруг. Камень на камне! Тот, кто хоть раз в жизни окапывался на скальной породе, уже никогда не забудет подобного развлечения. Бойцы работали кирками, сменяя друг друга. Удалось выдолбить только окопы, похожие на джакузи, куда можно было улечься, лишь поджав ноги.

В конце дня мы поужинали сухпаем и легли спать. Если ты очень голоден, сухой паек кажется нереально вкусным — просто блюдом для гурманов. Кстати, сухпайки нашего ведомства были так себе, несравнимы с пайками Министерства обороны. Картонная упаковка, в которую входило несколько банок каши (как правило гречневая и перловая), жестянка с тушенкой, пакетики с чаем и сахаром. Я смешивал кашу с тушенкой…

Последние сутки выдались тяжелыми: два перелета, переезд, клоунская засада измотали нас.

Следующие несколько дней мы несли караул, готовили позиции, копали окопы носили камни для бойниц.

Во время работы, как в фильмах про афганскую войну, к нам подбегали местные смуглые мальчуганы. Они так хихикали, будто что-то знали и насмехались над нами. Добрые детишки!

Пока мы копались в земле, в районе аэродрома боевики ракетами ПТУР[90] подбили две вертушки, а через сутки еще одну. Ситуация накалялась даже не с каждым часом, с каждой минутой! Противник был где-то совсем рядом. И все это чувствовали.

Когда позиции были готовы и отдаленно стали напоминать настоящие укрепления, нам сообщили, что мы возвращаемся в Ботлих, противника здесь уже не было. «Эти хихикающие пиздюки точно знали, что мы от нехер делать долбили эту долбаную скалу,» — с досадой думал я про себя.

Из отряда в Ботлих уже выехала наша отрядная техника: БТРы и «Уралы». В Ботлих прибыли Песков, Скиф и другие офицеры штаба, а также тыловики. По возвращению в Ботлих нас расквартировали в местном ПТУ. Мы разместились прямо на полу в гулких пустых классах. А затем снова принялись копать окопы и готовить позиции. Начали потихоньку обживаться.

На тот момент в наш отряд входило три группы специального назначения, одна группа боевого обеспечения (разведка, связисты, химики, а также комендантский взвод охраны) и группа материально-технического обеспечения. Вот в таком составе и выполнялась наша выездная миссия.

Перед нами были поставлены первые задачи: выезды в горы, разведка и зачистка. При слове «зачистка» мне снова вспомнились сцены из фильмов про Вьетнам. «Найти и уничтожить!» — так обозначали свою задачу американские морпехи, совершая вылазки с целью обнаружения скоплений вьетконговцев их продуктовых и оружейных схронов. Причем, зачищали местность они не только на равнине, но и в горах. Так что, какое-никакое сходство имелось. Мы, правда, тогда еще наших бородатых «чарли» толком и не видели. Соприкосновения с противником были, но на больших дистанциях, когда местные «гуки» отступали вместе с ишаками, видимо, вывозя свое вооружение и припасы. Услышав посвист пуль, боевики уходили, прикрываясь своими навьюченными ослами. Нам же оставались трофейные КПВТ[91] на станках, которые мы обнаруживали на оставленных отступающими позициях.

События развивались стремительно. Нас бросали из одного района Ботлиха в другой. Мы выезжали на «Уралах» в лесные массивы, организовывали выброску групп на боевые задачи, вели разведку и поджимали противника с разных сторон. Как-то одна из групп напоролась на боевиков и еле успела отойти. Вышли почти без потерь, за исключением