— Есть! — Федор подтянулся и направился по уже знакомой ему дороге к боковому входу, который вел на кухню. Видимо, его «есть» имело не только одно значение.

— Барин, — склонила голову стоящая на крыльце Дея. — Вы без графини?

— Здравствуй, — я поднялся по разбитым строителями ступеням. — Мы с Григорием Ефимовичем прибыли по срочному делу. Дарья осталась в Академии.

— Чего желаете? — услужливо поинтересовалась горничная, бросив в сторону моего спутника настороженный и изучающий взгляд.

— Григорий Ефимович? — я тоже посмотрел на гостя.

— Воды. Холодной. — Отрывисто бросил он, после чего оглядел обшарпанный фасад моего особняка: строители уже вышли на объект и теперь, насколько я мог судить, занимались демонтажем. Распутин же этого не знал, поэтому удрученно покачал головой. — Я знал, что ваш род бедствует, граф. Но чтобы настолько…

— У меня ремонт, — я жестом пригласил его в дом.

Распутин только кивнул и прошел в распахнутую дверь. Внутри тоже царил беспорядок и шум. Работа кипела: строители разбирали пол, шпаклевали лишенные обоев стены, таскали мебель и так далее. Все это происходило под чутким руководством Прохора, который, абсолютно не стесняясь в выражениях, костил столичных ремонтников на чем свет стоит.

— Да что ж вы творите-то, ироды! — уже охрипшим голосом орал мой дворский угрожающе топорща седую бороду. — Ежели хоть одну царапину на этом столе увижу, шкуры спущу! Вы хоть знаете, чей это дом, охламоны⁈ Это родовое имение Воронцовых. Мой барин людей и за меньшие проступки со свету сживал!

Распутин вскинул бровь и выразительно посмотрел на меня.

— Они сами напрашивались, — я изобразил улыбку и повысил голос. — Прохор, прекрати уже людей стращать.

— Ваша светлость! — Мужчина даже подпрыгнул от неожиданности. Взъерошенный, шебутной, в испачканной во время работ одежде он больше напоминал мне старого домового, нежели дворского. — Простите, не увидел, как вы пришли. Как ваше здоровьице?

— Замечательно. — Я подошел к нему и оглядел царящий в особняке беспорядок. — Работа кипит?

— Голова у меня кипит, барин, — с досады махнул рукой Прохор. — Откуда только Дарья Сергеевна этих бездарей взяла? Привыкли в столице носы пудрить, да головы людям дурить. Молвят, у них свой взгляд на работу. А я говорю — взгляд-то у вас, может, и свой, а вот руки-то все равно из задницы! — поняв, что слишком поддался эмоциям, дворский шумно выдохнул и добавил. — Простите. Накипело.

— Ничего. — Успокоил я дворского. — Ты молодец, Прохор. Уверен, под твоим присмотром все сделают по уму.

— А как иначе-то, барин? — подбоченился дворский. — В лучшем виде будет!

— Хорошо. Продолжай в том же духе, — я ободряюще хлопнул его по плечу, отчего с простой крестьянской одежды поднялось небольшое облачко строительной пыли.

— Рад стараться! — Прохор с удвоенной силой принялся гонять строителей, а я повернулся к гостю.

Распутин стоял у дверей и медленно пил из принесенного Деей стакана. Происходящее его не слишком заботило: отсутствующий взгляд темных глаз оставался направленным в одну точку.

— Барин, — Дея подошла, как всегда, незаметно и тихо произнесла. — Кто этот человек? Он темный. Дурной.

— Знаю, — я кивнул. — Он мой наставник в Академии. А еще он тоже правит проклятым драгуном. Не переживай из-за него. Он бывает излишне резок и грубоват, но вредить никому из нас не станет.

— Никому? — Дея многозначительно взглянула на меня.

— Где она? — поняв, на кого намекает горничная, я огляделся. — В доме?

— Думаю, у своего озера. — Без лишних раздумий ответила Дея. — Ей не нравится шум.

— Если увидишь ее, скажи, пусть погуляет, пока у меня гость.

— Будет исполнено. — Склонила голову цыганка. — Желаете чего-нибудь еще?

— Пока нет. Хотя постой. За время моего отсутствия случались какие-то происшествия?

— Топтыжка сгрыз сапог Прохора.

— Дея, — я все же позволил себе легкую улыбку, несмотря на то что одернул горничную.

— Если бы что-то случилось, вы бы узнали, — уже серьезнее ответила она. — Не извольте беспокоиться: коли придет беда, мы со Златой сбережем и дом, и людей. Да и солдаты с драгуном теперь в уезде имеются. К тому же змеевка сказала, что полозов в округе не осталось.

— Кто сказала?

— Злата, — пояснила цыганка.

— Хорошо. — Слова Деи меня успокоили — если дочь Великого полоза уверена, что полозов нет, значит, так оно и есть. По крайней мере, пока. — Я не знаю, когда вернусь снова, так что все на вас. Сейчас можешь идти. Мне нужно показать гостю Чернобога.

Дея поклонилась и скрылась за ближайшей дверью. Несмотря на то, что за ней находился прямой коридор с подсобными помещениями, который заканчивался тупиком, я бы нисколько не удивился, если цыганка позже вышла совсем с другой стороны.

— Необычная у вас прислуга, — Распутин посмотрел вслед Дее. — Где нашли?

— На дороге подобрал, — честно признался я. — Мы случайно встретились.

— Порою то, что кажется нам случайным, таковым вовсе не является. — Изрек мой наставник неожиданно философскую мысль. — На ней тоже отпечаток тьмы имеется, как и на нас с вами, а темное всегда к темному тянется.

— Не сочтите за грубость, — как можно вежливее улыбнулся я, — но меня к вам не тянет абсолютно.

— Тем не менее, мы встретились, — всем своим видом Распутин показывал, что и он не в восторге от моего общества.

Что же, хоть в чем-то мы оказались согласны. Я не мог сказать, что питал отвращение к этому человеку, но мне становилось не по себе каждый раз, когда наши взгляды встречались. В отражении темных глаз Распутина я видел возможную версию себя в будущем: озлобленную, мрачную и бесконечно усталую. Пусть мой наставник и не говорил этого, но я готов был биться об заклад, что кроме раздражения он редко испытывает иные эмоции. Радость ему приносит, скорее всего, лишь сражение внутри его драгуна.

И это было мне слишком хорошо знакомо…

— Пойдемте, покажу вам драгуна, — отогнав невеселые мысли, я повел гостя к лифту.

Мы спустились в подземелье, где вовсю хозяйничали Ксения и Акулина. Они убрали ненужные теперь каморки, в которых раньше ютились порченые, вычистили Чернобога и взялись мыть стены. Рабочих, видимо, сюда не