теперь, узнав Райнхарта, я ни о чем не жалела. Я была благодарна всем, кто неоднократно напоминал мне о моем долге перед родителями, женихом и страной.

– Мое детство было самым обыкновенным. Школа, учеба, дни рождения, праздники. Тетя с дядей правда держали в строгости, но… – рядом со мной сидел такой роскошный мужчина, что жаловаться на лишения было неуместно, – я бы не была такой какая есть, если бы не их воспитание.

– Кстати, твоего дяди нигде не видно, – тихо произнес Райнхарт и отпил вина.

– Странно, – новость вызвала холодок на шее.

Дядя был единственным, кого я не считала замешанным в истории с проклятием похоти. Его отсутствие могло означать, что угодно. Он мог прямо сейчас строить план новой попытки свергнуть правящую династию. Или же его втянули в грязное дело шантажом. Или еще что-то…

Бесконечно «или» пугало.

– Может с кем-нибудь говорит в соседнем зале? – предположила Элина, заметив мое беспокойство.

– Нет, он не приезжал во дворец, – сухо заметил Райнхарт.

Я улыбнулась.

– Может… дела? – сердце екнуло. Нехороший знак. Я верила, что дядя обязательно бы приехал.

– Может, – принц улыбнулся мне, но я видела, как он напряжен.

Райнхарт беглым взглядом оглядывал гостей. Он ни на ком долго не задерживался, но я не сомневалась, что в его памяти отразилось все, что происходило за вечер.

– Ну, так вернемся к праздникам, – продолжила Элина наш прерванный разговор. – У тебя наверно было множество подарков. Люди, наверно, считали, раз ты будущая королева, то надо бы с тобой дружить.

В отличие от моего окружения логика Элины была безупречна. Наверно, моим учителям и другим студенткам стоило со мной дружить, а не наоборот…

Это что же получается? Они настолько не верили, что темный принц станет королем? Заранее списали со счетов меня? Райнхарта?

Не могло же это быть всеобщим безумием. Нет.

Может на их отношение ко мне повлияло покушение в день помолвки? Они считали, что я попросту не доживу до свадьбы?

Или же они настолько не любили Райнхарта? Думали, что королем станет его брат-бастард?

А может, наоборот, слишком боялись Райнхарта? Переживали, что он спросит за каждый недочет в моем воспитании?

Тут явно было над чем подумать.

Я уставилась в одну точку перед собой.

– Может расскажешь, что я тебе дарил на день рождения? – Райнхарт приблизился ко мне.

Его вопрос ввел меня в еще большее замешательство. Он не дарил мне ничего с тех пор, как перестал навещать. Кажется, тогда мне исполнилось два года. Я не могла его винить. Принц объяснил это тем, что не хотел видеть свою будущую жену ребенком, чтобы не испытывать в дальнейшем проблем с влечением.

– Ты ничего не дарил, – я внимательно посмотрела на него.

– Как это «ничего»? Я присылал тебе подарки каждый день рождения, Новогодие и все праздники.

Я сглотнула. Я не получала от него ни одного презента.

– Те сережки, что ты надела в тот день, когда я явился, чтобы познакомиться с тобой. Фиолетовые алмазы. Это я подарил их тебе на пятнадцатилетие. Я думал, ты надела их, чтобы уважить меня.

А я надела те серьги, потому что любила их больше остальных украшений. С ними мне всегда везло.

– Дядя говорил, что это его подарок.

В горле пересохло. Я опустила взгляд на кубок, но пить вино совсем не хотелось. Я бы предпочла воды.

– Так-так-так, – мой принц повернулся к стражнику и подозвал к себе.

Глава 27

Я уставилась в свою полупустую тарелку и попыталась осмыслить услышанное. Конечно, мои родные не были святыми. Но зачем они врали насчет подарков? И что они с ними сделали? Присваивали себе? Продавали?

Чем больше я задавалась вопросами, тем горше становилось на языке. Сколько лжи наполняло мою жизнь!

Я до боли сжала кулаки.

– Каролина? – нежный голос Элины доносился до меня, как будто через водную завесу.

– Каролина, тебе нужно успокоится, – она заглянула в мои глаза.

– Да все в порядке, – я постаралась улыбнуться, как можно более правдоподобно. Но, судя по ее реакции, актриса из меня ужасная.

В горле запершило от обиды. Уголки глаз защипало. Я оглянулась в прошлое и подумала. А что было настоящим? Как теперь понять, где обо мне действительно заботились, а где лгали, обманывали, использовали…

Мое сердце билось, как барабан. Хотелось выть, кричать, ругаться… У меня вдруг возникло непреодолимое желание схватить тарелку и бросить на пол. Эмоции переполнили меня.

Родственники так меня любили, что сделали все возможное, чтобы испортить мне свадьбу. Они пытались ее отменить – не получилось. Но в итоге все равно испортили.

– Райнхарт, – обеспокоенно позвала Элина.

Видимо, у меня на лице было написано больше, чем я того хотела.

– Да мне только пирожное съесть, – я стала искать глазами сладости.

Мой муж поднялся. Стражник только что ушел от него, получив подробные инструкции по поискам моего дяди.

– Пойдем потанцуем? – Райнхарт протянул мне ладонь.

Я посмотрела на принца и едва улыбнулась. Отказаться от такого предложения невозможно.

Мы прошли в соседний зал и присоединились к вальсирующим парам. Райнхарт вел партию. Он легко и непринужденно кружил меня в танце, поднимал, словно пушинку над собой, и бережно ставил на пол.

Дурные мысли поначалу не отпускали. Но с каждым поворотом, с каждым пируэтом горькие размышления улетучивались. Я чувствовала теплую ладонь Райнхарта на талии, держалась за его плечо и… демон побери, мне просто некогда было возвращаться к прошлому, к родне.

Я смотрела в золотистые глаза, ловила тонкий горьковатый аромат его парфюма и улыбалась. А он улыбался мне. Несмотря на толпу придворных, мы как будто снова были вдвоем.

– Хочешь уйти?

– Прямо сейчас? – у меня перехватило дыхание. Уйти с торжества? Остаться наедине с ним и быть самой собой? Да в тот момент это было единственное чего я хотела. Но ведь есть обязательства.

– Да, прямо сейчас.

– Но-о-о-о, еще не все нас поздравили. А торт? А фейерверк? Есть же правила, после которых жених и невеста уходят с торжества на брачное ложе.

Райнхарт замедлился. Мы остановились посередине зала и танцующие были вынуждены изменить траекторию. Никто не смел зацепить нас.

– Нет никаких правил, Каролина. Они существуют только в твоей голове. Есть ты хочешь, мы уйдем прямо сейчас.

– Но…

Мы были очень близки. Я ловила горячее дыхание принца на своей щеке. Казалось, не отвечу, и он поцелует меня.

– Твое слово, – шепнул он.

Слова разлились приятным теплом по телу.

– Да, – я едва кивнула.

Райнхарт поднял меня на руки. Оркестр остановился, танцующие тоже. Воцарилась неловкая