После купания в холодной морской воде и вонючего фонтана, который обрушил на него кит, горячая, ароматная ванна представлялась ему истинным раем, а тишина в комнате — пением ангелов.

Господин Кавенант скинул свою одежду с лестницы, сказав жене, чтобы выбросила, потому что запах рыбы, которым пропиталась ткань, ни за что не отстирается.

Горячая вода, наконец-то!

Он закрыл глаза, стараясь забыть самые худшие моменты этого нелепого и смешного дня: единственная асфальтированная дорога в Килморскую бухту превращена в дуршлаг, повалены огромные деревья, перегородившие путь, библиотекарша, которая стремилась в море, тяжёлая гребля вместе с дизайнером Гомером, встреча с китом, смотритель маяка, выловленный в море, и в завершение…

Он открыл глаза: кто-то постучал в дверь.

— Ты здесь? — спросила жена.

— В ванне.

Дверь приоткрылась, и он пожалел, что не запер её. Вошла госпожа Кавенант, демонстрируя новую стрижку — нечто среднее между мотоциклетной каской и львиной гривой.

— Ты прекрасно выглядишь, — заметил господин Кавенант, надеясь, что комплимент поможет отдалить какую-нибудь возможную жалобу.

Госпожа Кавенант окинула ванную комнату рассеянным взглядом — как человек, которого явно что-то тревожит.

— Ты не заметил ничего странного?

Господин Кавенант посмотрел на жену, не догадываясь, что её беспокойство вызвано весьма тонкой, типично женской интуицией. Он никак не мог предположить, что в доме происходит что-то… странное.

— Что с тобой? Перегрелась на солнце?

— Нет, я не загорала… Ты видел детей?

— Нет. А что?

— Внизу их нет. Я думала, они поднялись к себе, но…

Господин Кавенант еле заметно шевельнул ногой.

— Ты закончил? — спросила госпожа Кавенант, увидев в этом движении гораздо больше того, что он хотел ей сообщить.

— По правде говоря, мне хотелось бы ещё немного полежать здесь.

— Я поднималась и в башенку, — продолжала госпожа Кавенант всё с той же озабоченностью. — Там тоже их нет. Какой-то странный беспорядок повсюду, но никого нет. И мне показалось, будто кто-то что-то искал в библиотеке.

— Кто-то, извини меня, это кто?

— Не знаю. Мне только показалось, я же сказала.

— Может, это их рыжеволосый приятель?

— Рик.

— Да, да, Рик. Может, он искал какую-то книгу, и сейчас ребята пошли проводить его. Посмотри в саду.

Госпожа Кавенент, прикусив губу, в растерянности оглядывала пол. Так она всегда выражала своё смущение.

— Что тебя не устраивает?

Она словно очнулась:

— Я чувствую что-то странное… Мне кажется, где-то сильно сквозит.

— Сквозит?

— Ну да.

— А может, ребята просто спрятались, желая пошутить над тобой.

— Сейчас время ужина.

— Может, они поднялись на чердак?

— Попробую позвать их.

Направившись к двери, госпожа Кавенант обернулась:

— А ты всё же вставай…

— Да, конечно, — вздохнул господин Кавенант. И добавил: — Сейчас приду и помогу тебе.

Когда дверь закрылась, он печально подумал: «Это называется отдохнул!»

Господин Кавенант вышел из ванной в махровом халате цвета зелёного яблока и такого же цвета банных тапочках.

— Это верно, сквозит, — сказал он сам себе.

Голые ноги ощутили холод, и господин Кавенант невольно поёжился. Холодным воздухом сильно тянуло из зеркальной двери в башенку.

— Вот он, этот загадочный сквозняк! — воскликнул хозяин виллы «Арго», когда обнаружил распахнутое окно.

Подойдя к нему, чтобы закрыть створку, он замер, зачарованный поразительной панорамой, которая открылась перед его глазами.

Вечернее небо заполняли тёмные тучи, дальние края которых ещё золотились. Шумное, неспокойное море в белых барашках, волны, рассыпавшиеся по песчаному берегу. Отсюда, сверху, домики Килморской бухты на побережье залива казались игрушечными.

Господин Кавенант закрыл окно и заметил при этом, что в доме Нестора горит свет и кроме него там находится ещё кто-то, а сам садовник энергично жестикулирует, словно спорит о чём-то или что-то доказывает. И тут он увидел в окне Рика.

— Нашлись… — обрадовался господин Кавенант. — Досаждают теперь этому бедняге Нестору.

Отец близнецов вышел из башенки, закрыв за собой зеркальную дверь. Его отражение цвета зелёного яблока выглядело, конечно, недостаточно мужественно, точно так же, как и банные тапочки не придавали ему элегантности.

На середине лестницы он чуть не поскользнулся, рискуя пересчитать остальные ступени пятой точкой.

— О нет! — вскрикнул он, хватаясь за перила под строгим взглядом всех предыдущих владельцев виллы. Потом, удержав равновесие, вновь принял важный вид и подумал, что надо найти художника, чтобы тот написал его портрет. — Вместе с женой и детьми, — добавил он вслух, довольный своей выдумкой.

Спустившись целым и невредимым вниз, он позвал жену, заглянул на веранду, но никого не нашёл там. Белые диваны, статуя рыбачки, державшей сети, высокие стеклянные двери, выходящие во двор. Он позвал ещё раз.

И направился в кухню.

Открыл двустворчатую дверь, прошёл мимо столика с телефоном и остановился, только когда услышал, что кто-то двигает стол.

— Ну, а теперь, значит, все играем в прятки? — сказал он, входя в комнату с каменным потолком.

Но никого не обнаружил и здесь.

Он хотел было обернуться, удивившись, что никто не отзывается, как вдруг его окутало зеленоватое облако с запахом ромашки. Слишком удивившись, не понимая, что происходит, он хотел отступить, но тапочки цвета зелёного яблока опять подвели его.

Споткнувшись и закашлявшись, он упал на ковёр.

Стоявший рядом с ним человек в монашеской тоге, с алхимической колбой в руке, с сомнением посмотрел на безжизненное тело господина Кавенанта.

— Может, не будем тратить на него снотворное, как ты думаешь? — спросил он помощницу-китаянку в синем шёлковом одеянии, которая стояла возле уснувшей на полу госпожи Кавенант.

— Что станем делать с ними? — спросила китаянка.

Человек осмотрелся, словно ища подсказку, которая помогла бы ответить на этот вопрос, прислонился к тёмной, исцарапанной Двери времени, из которой они только что вышли, и ответил:

— Даже не знаю, что тебе сказать, Цан-Цан. Видишь ли, кое-что изменилось с тех пор, как я был здесь последний раз. Как же испорчена эта дверь…

Человек внимательно посмотрел на господина Кавенанта.