– А ты вошь и есть! – заорал оперативник. – Нормальные люди сидят дома, ходят на работу, а не в таком вот виде бродят по чужим городам…

– Я тебе объяснил, что со мной произошло! – заорал в ответ Антон.

– А я в рот и в нос твои рассказы имел! И тебя поимею, если надо!

– Ну, точно больной, – покачал головой Антон. – Ты о чем-нибудь другом думать можешь?

– Могу, – вдруг спокойно произнес оперативник. – О работе, например. У меня четыре грабежа висят за эту неделю, и я думаю, что это сделал ты.

– Основания?

– Твое признание, – развел руками опер и с довольным видом откинулся на спинку стула. – Ты мне во всем признаешься, а то, чего не помнишь, я тебе подскажу. У тебя ведь потеря памяти? Вот я и напомню, а ты подпишешь. Могу даже тебе помочь. Ты мне «явку с повинной» подпишешь, а я постараюсь, чтобы тебе срок дали не очень большой. Например, договорюсь с психиатрами, чтобы написали заключение, что ты действовал несознательно, не контролировал себя.

– А работать не пробовал? – ехидно спросил Антон. – Так, для разнообразия попытаться найти настоящих преступников, собрать улики?

– А мы делаем одно общее дело, – убежденно улыбнулся оперативник. – Патрульные задержали тебя, я логикой своего мышления вывел тебя на допросе на чистую воду, ты признался во всем. Это разве не работа?

– Нет, не работа, – брезгливо поморщился Антон. – Дерьмо это, а не работа. И дерьмо это на твоих офицерских погонах. Осознаешь?

– У тебя припадков не было? – покраснел от злости оперативник. – По-моему, ты что-то такое говорил. И про потерю памяти, и про припадки, во время которых ты катаешься по полу и бьешься об него головой.

Удар был настолько неожиданным, что Антон не успел увильнуть от него. Единственное, что ему удалось, – это чуть вдавиться в спинку стула и повернуть голову. Но кулак оперативника все равно врезался прямо в лицо. Антон немного растерялся от такого поворота дела. Он не понимал, как этот оперативник будет объясняться по поводу того, что у допрашиваемого на лице оказались свежие следы побоев. После второго удара, который тот нанес, перегнувшись через стол, Антон понял, что никто тут такими мелочами не интересуется. Он умудрился резко отклониться чуть в сторону, и кулак полицейского попал ему в лоб.

Взбешенный ушибом кулака, оперативник вскочил на ноги и попытался схватить Антона за волосы, чтобы согнуть его на стуле пополам и врезать несколько раз по почкам. Доставлять ему такое удовольствие Антон не собирался. Он неожиданно «нырнул» головой, как это делают боксеры на ринге, а потом изо всех сил ударил ногой оперативника в колено. Сила отдачи опрокинула его вместе со стулом на спину. Переворачиваясь через голову, Антон слышал, как опер заорал от боли и грохнулся спиной о шкаф у стены. Зазвенело стекло, что-то с шумом посыпалось на пол.

И тут же с грохотом раскрылась дверь. В кабинет влетели еще двое с криками, которые выражали их возмущение тем, что задержанный оказал сопротивление избивавшему его полицейскому. Он не успел встать, как его схватили и прижали к полу, даже ноги кто-то придавил коленями. Несколько бессмысленных ударов обрушились на Антона. Самым болезненным был удар в затылок, отчего он очень больно стукнулся подбородком об пол.

И тут в кабинете воцарилась относительная тишина, даже матерщина поутихла. Антон умудрился повернуть голову и посмотреть на дверь. На пороге стоял тот самый молодой человек, который с ним общался недавно в дежурной части и которого называли капитаном и начальником уголовного розыска. Небольшая надежда промелькнула у Антона, когда он увидел рядом с ним человека постарше, в офицерской форме с погонами полковника. Лицо было знакомым, очень хорошо знакомым. Может, даже этот полковник знал Антона?

– Что, борзеет? – без тени смущения за поведение подчиненных, осведомился капитан, глядя на Антона. – Я еще внизу понял, что это за тип. Что-то мне кажется, что он успел совершить у нас в городе парочку преступлений. Че валандаетесь? Где ваш самый главный инструмент дознания? Каждый опер должен иметь под рукой бутылку! Ему польза, допрашиваемому – удовольствие.

– Что за бутылка? – спросил полковник.

Дверь прикрылась, и разговор стал еле слышен.

– А это наше изобретение, товарищ полковник. Очень эффективное средство воздействия на подсознание преступника. Сразу начинает давать признательные показания…

«Ах вы, суки, – с бешенством подумал Антон, напрягая все мышцы, – начальство называется! Если они сквозь пальцы на все это смотрят, то подчиненные могут дойти до такого садизма, что…»

Додумать мысль до конца ему не удалось, потому что его рывком поставили на ноги, подтащили к столу и положили животом на крышку. Кто-то коротко хохотнул, и перед лицом Антона появилось горлышко бутылки из-под шампанского. От горлышка откровенно пахло человеческим калом.

– Советую послюнявить, – глумливо предложили Антону в ухо, – чтобы легче входила.

Чьи-то руки полезли искать застежку джинсов и ремня. Теперь Антон понял смысл всех этих намеков, которые слышал с того самого момента, как попал в отдел. И про врача-проктолога тоже. Такого совершить над собой он не даст. Он вообще не даст им возможности пытать себя пусть и менее безобидными вещами. Они нарушают закон, они преступники, а это значит, что борьба с ними входит в профессиональные…

«Черт! – неожиданное просветление в голове придало Антону сил. – Быков, Управление собственной безопасности, полковник Рамазанов. Это был тот самый полковник Рамазанов, о котором ему говорил Алексей Алексеевич совсем недавно. Вот, значит, какие вещи этот Рамазанов поощряет!»

Мощный толчок ногами от пола, и те, кто держал Антона за руки, не устояли и потеряли равновесие. Всего чуть-чуть, но Антону этого было достаточно, чтобы развернуться на столе из очень неприличной позы на бок. Теперь у него появилась опора, и он мгновенно этим воспользовался. Сильный удар правой ногой попал одному из оперативников в печень. Парень согнулся пополам, держась руками за живот, и отпустил руку Антона. Еще один рывок, и он увидел перед собой лица двух других оперативников, на которых помимо замешательства проступило еще и опасение. Откинувшись спиной на стол, Антон на удачу врезал сразу двумя ногами туда, где только что были эти лица. Удары попали в цель, правда, кто-то попытался схватить за ногу задержанного, но удержать ему ее не удалось. Нужно было что-то делать с наручниками на руках. Опрокинувшись еще раз на спину, Антон рывком прижал колени к груди и протащил скованные наручниками руки вперед через ноги. Теперь он мог защищаться и руками, пусть и в наручниках.

Ногу, которая метнулась в сторону его живота, Антон поймал легко, потому что удар был проведен не совсем профессионально. Надо бы ребяткам в спортзал походить! Короткая фиксация ноги и удар в промежность, которая оттопырилась перед Антоном во всей красе. Ударил он с большим удовольствием, чтобы отбить охоту к сексуальным утехам.

Смуглый, который и начинал сегодня его допрос, отскочил к стене. На лице оперативника мелькали сомнения: то ли к телефону бросаться, то ли к двери, то ли хвататься за стул.